— Самой любимой.
Как бы рассеянно возвращаясь к оставленной мысли, она продолжала:
— Так эта Маржантина вам мешает? Что ж, помеху надо устранить.
— Об этом я и думаю, — ответил Франциск I таким голосом, что Анна, несмотря на все самообладание, невольно вздрогнула.
— Есть такой способ… но он нехорош.
— О каком способе вы говорите?
— О том, о котором вы думаете.
Они посмотрели друг на друга и увидели, что оба бледны.
— Так что ж! — со злобой возразил Франциск I. — Раз эта женщина мешает мне…
Он жестом докончил мысль.
— А я, Франсуа, говорю вам, что это дурной способ.
— Почему?
— Потому что, если на вас будет кровь Маржантины, вы внушите Жилет такой ужас, что она скорее умрет, чем падет в ваши объятья.
Король немного подумал.
— Теперь-то я вижу всю силу вашей преданности, дорогая Анна, — сказал он. — Вы тысячу раз правы… Ну так довершите то, что начали: ведите меня, давайте мне советы…
— Их надо оставить вдвоем, — сказала герцогиня. — Безумно было бы пытаться их разлучить, но оставить вдвоем — легко, а когда они останутся одни и не смогут полагаться на страх скандала…
— Да, понимаю… но как их оставить одних? Куда отправить? Поселить вне замка? Ни за что!
— Есть Караульный павильон в глубине парка. Я распоряжусь приготовить его, а завтра уговорю их туда переехать.
— Анна, ты спасла мне жизнь! — воскликнул король, не думая о том, что его слова острым кинжалом вонзились в грудь герцогине.