— Орланду не вернется, — сказал он. — Во всяком случае, в целости.

— Мое место здесь, увижу ли я Орланду снова или нет. — Она наблюдала, как он силится сдержать мрачное разочарование. Тангейзер был не из тех людей, которые предаются отчаянию, — на самом деле его несгибаемость перед лицом несчастий ее поражала, — поэтому Карлу так задело его подавленное настроение. Особенно потому, что сама она была тому причиной. Она протянула руку и коснулась его руки. — Вы хотите, чтобы я уехала с острова, и я понимаю почему…

— В этом я сильно сомневаюсь. — Голос его звучал резко, и она ощутила, что ее отталкивают. Но он пояснил: — Вы никогда не видели, что турки делают в завоеванном городе. Вас будут насиловать часами, может быть, днями. Потом, если повезет, вас прирежут. Если не повезет, вас продадут и отправят в какой-нибудь бордель в Северной Африке.

Она содрогнулась от грубости его речи.

— Но покинуть Мальту невозможно.

— Неужели вы мне больше не доверяете? — спросил он.

— Конечно, это невозможно. — Она улыбнулась, но он не ответил ей тем же. — Нет. Бог наделил меня призванием, Он меня позвал, и моя жизнь предстала в ином свете. Вот почему я должна остаться.

— Вокруг нас полным-полно призванных, — сказал Матиас. — Они рубят друг друга на куски, пока мы сейчас разговариваем.

— Я не собираюсь никого рубить на куски, — сказала она. — Я только хочу служить людям, тем, кто идет на мучения по стопам Христа. Я приму любое испытание, что ниспошлет мне провидение.

Он отвернулся, вытряхнул гущу из кофейной чашки и снова наполнил ее из медной турки. Потом уставился в свой кофе, избегая ее взгляда. Карла понимала, Тангейзер считает ее просто дурой, но в кои-то веки она знала, что делает все правильно.

— Матиас, прошу, выслушайте меня. — Он поднял на нее глаза. Она продолжала: — Вы сделали все, что только может сделать человек, и даже больше. Вы вывели меня на широкую дорогу, были моим наставником и хранителем. Я искала своего сына и потеряла его снова, но мне было даровано нечто другое — нечто бесконечно ценное, чего я никак не ожидала найти. — Она вспомнила их первый разговор в розовом саду. И добавила: — Можно сказать, что это милость Божья.

Матиас кивнул. Он ничего не ответил.

— В ответ на мои мольбы отыскать Орланду Он привел меня к пониманию, пониманию моей собственной души, моего места в сердце Господа и среди всего сущего, — так что я вовсе не считаю произошедшее поражением. И вы тоже не должны.

— А Ампаро? — спросил он. — Должна ли она тоже остаться и умереть среди фанатиков?

— Я не фанатична.