Тангейзер не верил Пикару, но это могло подождать – как и многое другое.

– Стефано все еще здесь, вместе с Орланду? – сменил он тему.

Кристьен заморгал, словно удивляясь, что Матиасу это известно.

– Стефано отказался оставить Орланду. С ними хорошо обращались, сударь.

– Их охраняют?

– Нет.

– Здесь есть еще ружья? Луки?

– Нет. У швейцарца был меч.

– В этой комнате должны быть деньги. Возьми их.

– Ключи у него на поясе, сударь.

Кристьен указал на Ле Телье. Он бросил хозяина без колебаний, как пьяница бросает уродливую шлюху. Прихрамывая, Пикар обогнул стол и обыскал искалеченного негодяя, морщась от его стонов и в ужасе отворачивая лицо. Потом он отпер ящик письменного стола и вытащил шкатулку с деньгами.

Рыцарь подошел к окну. Убийства у реки продолжались. На расстоянии выстрела из турецкого лука его ждала Карла – его и своих детей. Часы на башне Консьержери показывали без двадцати десять. Он успеет привезти жену к воротам Сен-Дени ко времени их открытия.

– День выдался удачным, сударь. Около тридцати пистолей, больше половины золотого экю, – сообщил Кристьен, заглянув внутрь двух открытых кошельков.

– Возьми оба кошелька с собой, – велел ему Тангейзер.

Затем он закрыл окно. Перед его мысленным взором возникло лицо Паскаль.

– Что приказал Ле Телье по поводу детей в доме сестры Фроже? – спросил он.

– Фроже? – переспросил Пикар.

Иоаннит шагнул к столу, и Кристьен попятился.

– За каждую ложь придется платить, – сообщил ему рыцарь. – Тебя видели с Фроже сегодня вечером.

Он ударил ногой Ле Телье, и тот взвыл.