Ланнон уже забыл свой гнев.

– Далеко?

– Не знаю, но чем дольше мы проговорим, тем ближе они будут.

* * *

Уже миновал полдень, когда рабы были пересчитаны, а колонны готовы к движению. Надсмотрщики доложили Хаю, что всего захвачено двадцать две тысячи человек.

Несмотря на приказ Хая идти сжатой колонной, ряды скованных венди растянулись на четыре мили и шли очень медленно. Как раненая многоножка, поднимались они на холмы и спускались в долины.

Первое нападение произошло после полуночи. Для Хая оно стало неожиданностью: хоть он и принял все возможные меры предосторожности, какие нужны в лагере на вражеской территории, однако такого поведения от племен не ожидал. Перерезанное горло у часового, залп стрел из засады, короткий удар в то или иное слабое место и сразу отступление – да, но не такая мощная атака, свидетельствующая о планировании и контроле и проведенная со смертоносной точностью.

Только выучка и дисциплина спасли его легион, когда на него из тьмы обрушился ревущий поток. Два часа они сражались под рев труб и крики центурионов в темноте: «Ко мне, Шестой!», «Стоять, Шестой!», «Спокойно, Шестой!».

Когда луна взошла и осветила поле боя, нападающие растворились в лесу и Хай смог пройти по когортам и оценить положение. Мертвые воины племени грудами лежали вокруг квадратов когорт. При свете факелов легионеры добивали раненых короткими ударами мечей, другие занимались ранами товарищей и укладывали мертвых для сожжения. Хай почувствовал облегчение: потери легиона были невелики, а враг заплатил страшную цену.

Во время нападения многие связки рабов в ответ на крики нападавших общими усилиями прорвали строй когорт и, по-прежнему скованные, исчезли в ночи. Все равно их оставалось еще больше шестнадцати тысяч, кричащих от ужаса, голода и жажды.

Легион в темноте зажег кремационные костры и на ходу спел приветствие Баалу. Не прошло и часа после восхода солнца, как стало ясно, какой тактики будут придерживаться венди днем. Все укрытия по пути кишели лучниками и копейщиками. Они уходили от ударов топорников Хая, а вот бока и тыл колонны подвергались непрерывным нападениям значительной силы.

– Никогда не слышал, чтобы такое случалось раньше, – заявил Ланнон во время передышки, расстегивая шлем, чтобы охладить голову, и полоща горло вином. – Они сражаются, как обученное и подготовленное войско.

– Это что-то новое, – согласился Хай, беря у оруженосца влажную ткань, чтобы протереть лицо. Руки и лицо Хая были покрыты брызгами засохшей крови, кровь запеклась на лезвии и древке топора с грифами.