— О’кэй, сэр, — отозвался американец и выпрямился. — Все в порядке.

Уэдди поспешил обратно в боевую рубку, а командир пересек центральный пост и подошел к штурманскому столу. Первый помощник вновь остановился у контроля горизонтальных рулей, только Галлахер оставался у огневого пульта.

Часы показывали девять минут после полуночи.

— Двести девяносто ярдов до огневой позиции. Одна минута, сэр, — дурным голосом произнес Саймингтон.

«Нервничает», — подумал доктор.

— Корабль, сэр. Направление пять-пять! Приближается.

— Расстояние? — голос Шэдде дрожал от возбуждения.

— Около двух миль, сэр. Крупное судно, одновинтовик.

Шэдде с горящими глазами подошел к карте, затем перешел к огневому пульту и остановился рядом с Галлахером.

— Сто шестьдесят ярдов… Тридцать секунд, сэр, — выпрямился за столом Саймингтон.

Доктор взглянул на командира. Капельки пота сбегали по лицу Шэдде, оставляя мокрые полоски, багровые, как кровь, в мерцании приборных лампочек центрального поста. Под темными впадинами глаз собрались красные лужицы пота, глаза были широко раскрыты, мускулы лица нервно подергивались. Темные волосы были взлохмачены и влажны. Пока О’Ши наблюдал за ним, Шэдде хрипло крикнул, обращаясь в Килли:

— Начать телеметрический отсчет!

Раздался первый, холодящий кровь удар боевого гонга. Отсчет начался. Взоры всех были устремлены на репетир над огневым пультом.

Каждую секунду звучал гонг, и цифра в репетире менялась, показывая, сколько секунд осталось до ракетного залпа.

Гонг!.. 10

Гонг!.. 9

Гонг!.. 8

Оттеснив Галлахера локтем, Шэдде положил руки на Т-образный рычаг огневого плунжера. Он следил за репетиром с яростной сосредоточенностью, выдвинув вперед челюсть.

«Ему нравится каждая драматическая кровавая секунда этого дурацкого представления!» — подумал первый помощник.

Но О’Ши думал иначе. Он всматривался в глаза Шэдде, и только они, эти глаза маньяка, занимали все помыслы доктора. Боже мой! Эти глаза…