Я задумался. Невесёлые мысли тревожным туманом поползли из тех мозговых извилин, которые я обычно держал на запоре. Всплывшая бумажная тема запоры невольно отомкнула.

– Устарел твой Гойда, Любавушка… Вот мы с тобой о бумаге рассуждаем. А между тем в моей профессии она всё меньше и меньше занимает места. Я – бумажный журналист. И, как стойкий бумажный солдатик Окуджавы, сгорю скоро в неоновом пламени электронных масс-медиа. А не сгорю – так меня и таких, как я,тоже скоро в чулан отправят. Впрочем, многие уже там. Вот и я, кажется, уже в пути… Нет! – спохватился я и прищемил самую мерзкую из извилин, ту, из которой только и могла выползти оная гадкая мыслишка. – Ну уж нет. Не Димодееву быть моим могильщиком. Я сам его похороню!

Встав из-за стола, я заходил по кабинету – пять шагов на юг, пять на север, пять туда, пять сюда, пять-пять, пять-пять, пять-пять… Поймал себя на том, что числительное «пять» машинально примерил к глаголу «пятиться», и далее: пятиться – от пятки – от пяты, а пята то же самое что и ступня и вообще опорная часть чего-либо. И эта «опорная часть чего-либо» имеет явно человеческую природу. Потому как пята – название не самостоятельное, а производное от пяти пальцев на ноге. А если у кого их шесть, как было у того же Сталина, или у предка Генки Шестопала из фильма «Доживём до понедельника» – то всё равно у них пятки, а не шестки. Хотя… Вот фамилия Шестаков – от чего она образована? От прозвища Шестак. А шестак, то бишь шестой ребёнок в семье, – это совсем не то же самое, что шесток, который современным человеком употребляется исключительно в паре со сверчком, потому что русскую печь скоро только в сказке и встретишь…

15 руб. 20 коп. Андроиды вместо друидов

15 руб. 20 коп. Андроиды вместо друидов

«».