— Афанасий, твой-то отец ведь крестный наш…

Кашеваров упер в нее невидящий взгляд, с хрипом выдавил из себя:

— Иди… Скажи своему голодранцу: пусть выходит. А то я перекрещу вас всех на свой лад!

Ольга поднялась на крылечко, еще раз обернулась и толкнула дверь в избу. Улица притихла.

— Начинай! — кому-то крикнул Афанасий.

…Изба Егора начала окутываться дымом. Потом огонь по углу добрался до тесовой крыши и забегал по ней красными кошками. Пламя бралось круто.

В толпе то и дело вздымалось что-то похожее на вздох: не может деревенский мужик молчком глядеть на огонь, ему бы броситься на него… Но толпу отгородили вооруженные люди, которым смерть нипочем: четверо мертвых уже лежали перед ними. И люди немо глядели перед собой.

Крыльцо уже занималось, когда Ольга с девочкой на руках появилась в темном проеме двери.

— А!.. — злорадно прорычал Афанасий, толкнув коня к ограде. — Жарко стало!

Он вытянул навстречу женщине руку, хлопнули один за другим выстрелы, и Ольга, отшатнувшись, опрокинулась в сенки.

Толпа, охнув, дрогнула. А через мгновение люди уже бежали, наскакивая друг на друга, бежали без крика, объятые ужасом.

С темнотой ни в одном доме Мостовой не засветилось окошка.

Только на большом кашеваровском подворье не утихала гульба, взрываясь то руганью, то песнями под осипшие голоса гармошек, а то вдруг и бабьим криком.

На две недели оцепенела Мостовая. Никто не видел, как прибрали изрубленных мужиков, никто не решился прийти на Егорово пепелище — там пожар управился со всем без людской подмоги.

Молча покидал карательный отряд деревню, шагом проехал по пустынной длинной улице, скрывшись за поскотиной.

Кашеваровский дом стали обходить стороной…

* * *

Федор временами надолго отрывался от документов. Казалось, едкий дым начинал застилать от него строки крестьянского заявления из Мостовой, давил на уши криками людей, стрельбой, пьяной гульбой после страшного дня.

Он дошел до того листа — подшитого к делу донесения, в котором сообщалось, что Афанасий Кашеваров арестован в одной из деревень Покровского района. Но это не вызвало в нем ни удовлетворения, ни облегчения, потому что он знал наперед — вот-вот встретится и другое донесение, с известием, что но дороге в Свердловск Кашеваров сбежал из-под конвоя.

Дальше шли десятки копий запросов во все концы области и за ее пределы о розыске опасного преступника и коротких ответов с одним и тем же словом в конце: «…не обнаружен». Год за годом — одно и то же.