— В Новосибирске. Сколько ни ругался, приказали прицепить шесть вагонов с чужим грузом до Кирова.

— Что-то начальник станции недоволен вами?

Капитан-лейтенант снисходительно улыбнулся.

— Прижать его немного пришлось… Стоим! Нам и так сутки нагонять надо. А нас держат.

— Это мы исправим, — заверил Федор. И тоже улыбнулся: — Только начальник станции тут ни при чем, вами дорожные диспетчера командуют. Вот на них и нажмем.

— Буду лично обязан, — поблагодарил вежливый Грачев.

А Федор испытывал все большее напряжение. Он уже разглядел не только усталое лицо морского офицера, но видел, что под толсто застеленные одеялами нары натолкано множество валенок, полушубков, ящиков с консервами. У стен тоже громоздились какие-то вещи, накрытые брезентом. В вагоне прочно поселился запах спиртного, которого хозяин, видимо, не замечал. Мозолил глаза стоящий на столе патефон.

— Во второй половине вагона конвой? — спросил Федор.

— Да. Там матросы. Мы с боцманом здесь вдвоем обитаем.

— Сопроводительные документы на груз у вас?

— Да. Наш конвой постоянный, груз мы сдаем под расписку, — объяснил Грачев.

— Понятно, — сказал Федор и перешел на деловой тон: — Чтобы не терять времени, прошу взять с собой документы и пройти ко мне, У меня в кабинете есть прямой телефон со службой движения и проблему с вашей отправкой мы решим без всяких проволочек.

— Это обязательно? — спросил Грачев. В его голосе послышалась настороженность, и он коротко взглянул на старшину, стоявшего позади Федора рядом с Алексеем.

— Это в ваших интересах. Вы же торопитесь?

— Конечно. Я готов. — И приказал старшине: — Кныш, пойдешь со мной.

Старшина молча козырнул. Потом подошел к тумбочке, стоявшей в стороне от двери, вытащил из ящика лимонку. Вставив в нее запал, положил в карман.

Федор ощутил в груди холодок.

Минут через пятнадцать добрались до оперпункта. Колмаков опередил Федора и открыл ключом входную дверь. Пригласил моряков:

— Проходите. Как видите, народу у нас: раз, два — и обчелся. Приходится закрывать, когда отлучаемся.

В коридоре и дежурке горел свет. Дверь в кабинет Федора была открыта.