— Признайтесь, Краковский: если бы не этот предатель и агент гестапо Зиновий Аверкин из осодмильцев, которого вам удалось подкупить, вы могли бы располагать информацией о моих планах?

— Откуда же. Этот подонок…

— Положим, доносила вам и Варвара Веселовская — ваша любовница. Скажите, зачем вы убили ее? Она ведь любила вас и была верна вам. Вы же поступили с ней, как «кровожадный рыцарь».

— Любила… Мне это чувство незнакомо и непонятно. Не верю, что оно бывает и у других. Так, сожительница, шалашовка.

Загасив папиросу, Краковский опустил голову.

— Ну, а дальше как собирались жить?

— Теперь задумка моя уже не сбудется, так что не стоит касаться этого.

— И все-таки?

— Имел намерение уйти за кордон. Там нашел бы себя. Другая вероятность, раздобыв советский паспорт на вымышленную фамилию, податься в глубь страны и там затаиться, залечь на дно.

— Затаиться, пока не наступит новый День Икс?

— Я знал о секретной инструкции Гиммлера, адресованной «немецкому подпольному движению», которое создавалось на случай захвата части территории Германии советскими войсками. Было подобное предписание и тем, кто не успеет покинуть Россию. На всякий случай я готовил себя к этому.

— А вообще-то для вас земля обетованная — Америка?

— Там я неплохо устроил бы свою жизнь, — подтвердил Краковский.

— Судя по протоколам допросов, вы утаили от следствия фамилии и адреса своих преступных связей на Западе.

— Ни адресов, ни явок, ни паролей я не помню.

— Но может быть, поможет восстановить их в памяти ваша записная книжка? — Буслаев достал ее из полевой сумки.

— Как она у вас оказалась? — изумился Краковский. — Она же находилась в потайном кармане моих ватных брюк, которые я снимал лишь, когда ложился спать… Неплохо поработали, лейтенант, еще тогда, когда я был вольной птицей. Профессионал! — И как прозрение: — Теперь рухнула и моя мечта о Западе. Рухнула! Но ведь это страшно — остаться без надежды на будущее, если тебе все же даруют жизнь! Хотя и в неволе. Страшно! Страшно! Страшно! — перешел он на причитания, на крик.

Буслаев дал Краковскому воды. Когда тот успокоился, спросил:

— До войны вы состояли членом подпольной антипатриотической организации. Как сейчас относитесь к ее идеям?

— То была моя юность, молодость, — признался подследственный. — А сегодня, в мои тридцать лет? Кое от чего отказался бы, как от ненужного хлама. Кое-что ввел бы новое. За время войны я прошел большую школу жизни, читал не только Сталина, но и Гитлера тоже… И знаете: «Майн Кампф» содержит немало привлекательного.