Назарка пристально вглядывался в этого смирного на вид человека, и ему настойчиво лезло в голову, что где-то, когда-то он сталкивался с ним.

...В последнем бою, когда бандиты дрогнули и начали отступать, яростно отстреливаясь от наседавших красноармейцев, под Васькой убило лошадь. Пока он высвобождал из стремени ногу, белые откатились на новый рубеж. Конечно, Васька мог, несмотря ни на что, бежать к своим, но над головой беспрерывно цвинькали пули. Одна задела шапку, и Сыч, как подсеченный, рухнул меж кочек. Умирать было страшно до умопомрачения. Красные тоже люди, а он, Васька, тоже страдал от царского произвола и деспотизма. Он же за революцию всей душой, при царе даже сидел в кутузке, а потом был в Красной гвардии...

Цепь красноармейцев миновала поле боя и, увлеченная преследованием, скрылась. Васька пополз к густым приречным кустам. Он будто купался в снегу, захлебывался, сдерживая кашель, и с цепенящим мозг ужасом ожидал, что в тело его вопьется пуля... В невообразимой путанице следов красноармейцы не обратили внимания на пропаханную Васькой борозду. В темноте он наспех отряхнулся и, стуча зубами от озноба, побежал куда глаза глядят...

— Вот, Вася, прослышали мы, как вы расправлялись с ранеными красноармейцами. Про это и расскажите. — Назарка приготовился слушать, подперев ладонью подбородок.

— С ранеными красноармейцами? — медленно, вдумываясь в значение этих слов, переспросил Васька. — Вы что-то путаете, гражданин уполномоченный комиссар! Я был денщиком, хотя меня и титуловали адъютантом. В прежней армии я был нижним чином. Моя обязанность у Артомонова — раздобыть и повкуснее приготовить жратву, почистить оружие и амуницию, ухаживать за лошадьми. Мое положение было нисколько не лучше, чем при Николашке!

— Вот как! — в свою очередь удивился Назарка, — Так ничего и не знаете? Только готовили жратву и чистили лошадей? Однако не так все было, а?

— Нет, гражданин уполномоченный комиссар! — отрезал Васька и отчаянно рубанул рукой.

Он зябко поежился, по-черепашьи вобрал голову в плечи и вопрошающе глядел на Назарку. Когда сидели в общей камере, проще было — сговаривались, сознательно путали на допросах, лгали. Но недавно бандитов развели по одиночкам, общение между ними полностью прекратилось. Лишь раз на прогулке по недосмотру охраны удалось малость потолковать. Но разве все предугадаешь? Попробуй определи, какие показания давали другие... Имя и кличку откуда-то уже пронюхали...

— Похоже, вы подлый и трусливый человек. Стреляли красноармейца сзади, в затылок, потом обыскали убитого и взяли у него серебряные часы. Вам, пожалуй, было некогда: торопились и оборвали цепочку. Потом часы променяли на спирт... А он толкует про жратву и про лошадей!