Едва проголодавшись, Эвви потребовала ужин. С наступлением темноты на прогулочной палубе стало слишком холодно, и она велела стюарду накрыть в салоне. Покрытие пола – то есть палубы, напомнила она себе при входе, – было выполнено из блестящей редкой древесины, наверное, африканской. Стены изысканного жемчужно-белого цвета. В вазах стояли свежие тюльпаны, красные розы, желтые хризантемы. За длинным столом могло уместиться человек двадцать, но накрыто было только для нее одной – во главе стола. Вместо обычных лампочек светился весь потолок, а зеркала полностью закрывали стены.

– Не желает ли мадемуазель коктейль перед ужином?

Уже третий стюард за сегодняшний день. Или это тот самый, что встречал ее, когда она взошла на борт?

– Да. – Флеммер задумалась. Чего бы выпить? – Принесите мартини, – сказала она, и стюард уже повернулся, чтобы уйти, но она его остановила: – Подождите. С двумя оливками.

– Непременно, мадемуазель.

Через две минуты он возник снова, в белых перчатках и с серебряным подносом.

– У меня вопрос, – сказала Эвви, когда он поставил перед ней бокал на высокой ножке.

– Да, мадемуазель?

– Где мы сейчас? Я имею в виду, сколько еще до места назначения?

Стюард посмотрел на нее так, будто она, сама того не желая, выдала нечто забавное.

– Мы почти преодолели полпути, мадемуазель.

Он чуть заметно поклонился и ушел.

Холодным напитком обожгло губы. Флеммер никогда не пробовала мартини и сейчас не могла решить, по душе он ей или нет. Можжевеловый аромат ей нравился, и после нескольких первых глотков по телу разлилось приятное тепло. Однако напиток как-то странно подействовал на горло: оно напряглось и слегка онемело. От все прибывающего тепла вскоре стало жарко, однако, не успев и глазом моргнуть, она допила коктейль и заказала новый.

Тошнота подступила, когда второй бокал был опустошен наполовину. Голову пронзило резкой болью, словно во лбу что-то взорвалось. Желудок заходил ходуном.

Мне нужно в туалет, подумала Флеммер и попыталась встать, но не смогла. На мгновение она решила, что ей это показалось, попробовала снова – результат тот же. Открыла рот, чтобы позвать стюарда, попыталась поднять руку или крикнуть. Ничего не произошло. Она была в сознании, дышала, чувствовала ягодицами стул, ощущала на себе одежду. И все. Ее захлестнула паника. Казалось, что ее похоронили заживо.

Где же стюард? Что с ней происходит?

Четверо подошли сзади, по двое с каждой стороны. Она узнала алжирца и еще одного. Двое других ей не встречались.