Утром Юру разбудил Серый. Привязанный к задку повозки, он толкал мордой спавшего хозяина и тихонько ржал.

Юра сел и громко зевнул. Глаза еще слипались, голова болела. И вдруг вспомнилось все! Сразу исчезла сонливость. Солнце уже стояло высоко. Юра сводил Серого к реке, сам выкупался и от студеной воды горной речки сразу подбодрился. Он напоил буланого и насыпал обоим коням по полведра овса.

Теперь к командиру! Надо все рассказать.

Однако часовой, стоявший у командирского шалаша, не пустил его.

— Командир на операции!

— На операции? — удивился Юра, но сейчас же сообразил, что речь идет не о медицинской, а о военной операции.

Умар и другие подводчики ловили в лесу барашков на обед. Юра присоединился к ним, но барашек никак не давался ему в руки.

— Шура, помоги! — крикнул он проходившему мимо Сандетову.

— Не до баранов! — ответил тот. — Командир сотни приказал еще двадцать бойцов привести.

— Куда? — Юра бежал уже рядом с поспешно шагавшим Сандетовым.

— Ну, что пристал? В засаду на шоссе. Беляки из Салов в Судак идут. Ага, вот и командир.

— Я тоже пойду, — заявил Юра.

— И думать не моги. Ты подводчик. Каждый на своем месте должен быть. Лови баранов. Вари обед. И чтобы к нашему приходу поспел!

Как?! После вчерашнего Шурка говорит с ним, как с мальчишкой, как с чужим? Юра был возмущен. Он докажет! Жаль только, что винтовки нет.

Швырнув Серому и буланому по охапке сена, он отправился к речке, взял из своего тайника в кустах морской наган и японские патроны и побежал за Сандетовым. Но того и след простыл. «Засада у шоссе», — вспомнил Юра и побежал к шоссе, но не по дороге, а лесом, сокращая путь. «Наверное, — думал Юра, — Сандетов с партизанами заляжет в засаде там, где шоссе идет между крутыми шиферными склонами, сверху поросшими кустарником». Юра бежал и на ходу заряжал наган.

Издали послышалась стрельба. Трещали пулеметы, рвались гранаты. Юра прибавил ходу, скоро нагнал партизан, которых почти бегом вел Сандетов, и пристроился сзади. Но когда сандетовский взвод выбежал к обрыву над шоссе, там все уже было кончено. Бой затих так же внезапно, как и начался. Колонна белогвардейцев была разгромлена, большая часть офицеров и солдат разбежалась, на шоссе лежали убитые, валялось брошенное оружие.

На полянке стоял командир, а перед ним — три пленных офицера.

Пленный штабс-капитан говорил:

— Мы мобилизованные. Воевать за Врангеля не хотим. Нас заставляют терзать родину, Россию, которая отбилась от всех врагов и должна начать мирную жизнь. Мы поверили вашим листовкам и сразу сдались в плен. Если оставите нам жизнь, будем честно служить народу, служить Советской России.