– Ладно, – наконец произнес он, – объясни толком.

– Ну-ка, Дезире, ты у нас прирожденный браконьер, распознаешь любые шорохи, дневные и ночные, в лесу и в поле: проверь, не шел ли кто за нами следом, и убедись, что никто нас не подслушивает.

Дезире кивнул, обошел вокруг Питу и Клода молча, словно волк вокруг овчарни.

Затем он вернулся и сказал:

– Мы здесь одни, говори.

– Дети мои, – приступил Клод, – все коммуны во Франции, как ты рассказал Питу, затеяли вооружиться и объединиться в национальную гвардию.

– Это верно, – согласился Питу.

– Так вот, почему бы и Арамону не взяться за оружие по примеру других коммун?

– Но вчера ты сам сказал, Клод, – возразил Питу, – когда я призывал к оружию, что Арамон не может вооружиться: здесь нет оружия.

– Ну, о ружьях нечего заботиться: ты ведь знаешь, где их взять.

– Знать-то я знаю, – отозвался Питу, который начал понимать, куда клонит Клод и чем это ему грозит.

– А мы тут сегодня посоветовались, – продолжал Клод, – со всеми молодыми патриотами в наших краях.

– Ну…

– Нас тридцать три человека.

– Треть сотни минус один, – добавил Питу.

– Ты сам-то знаешь строевую службу? – осведомился Клод.

– Еще бы, черт побери! – воскликнул Питу, не знавший даже, как держать ружье.

– А в тактике разбираешься?

– Я добрый десяток раз видел, как генерал Лафайет исполнял тактические маневры с сорока тысячами солдат, – высокомерно отрезал Питу.

– Прекрасно! – заметил Дезире, наскучив молчанием и желая, несмотря на всю свою нетребовательность, тоже ввернуть в разговор словечко.