– Плохо, что у дивизии нет опыта боевых действий.

– Да, воевать не пришлось, – подтвердил Панфилов. – Но необходимые навыки, я считаю, бойцы приобрели за время обучения. Мы провели полковые и дивизионные учения, отработали и встречный бой, и оборону стрелковой дивизии, и её наступление.

– А каково настроение в частях?

– Люди хотят драться!

– Ну что ж, товарищи, надо готовить встречу врагу, – заключил командарм–16. – Думаю, что дня через два–три немцы будут здесь. Ваша дивизия – основная, враг, по–видимому, будет наносить главный удар здесь. Держитесь…

Ещё одна примета дня. Боевое охранение заметило вражескую разведку. Наверно, и генерал, и каждый солдат, услышав о появлении врага, задавались беспокойным вопросом: сколько же времени отпущено им на подготовку обороны?

Все прояснилось на следующий день. Завязался первый бой. Выделим эту дату. Она важна для истории четвертой роты.

Сводка из 1075–го полка доносила в штадив, что в 18 часов 15 октября, натолкнувшись на огонь четвертой роты второго батальона, «противник прекратил бой и отошел в неизвестном направлении». Может, и то нам будет полезно знать – где это начиналось? В той же оперсводке читаем: «…рота занимает р–н обороны Полево, Сославино, отм. 207,9 – Леонидово».

Бой, вошедший в донесение, не больше чем скоротечный эпизод. Пока захлестывают другие заботы. Об этом рассказывает в своих записках Леонид Макеев:

«…Выйдя из лесу, я увидел вдали работающих солдат четвертой роты. Их район обороны протянулся от одной до другой лесной опушки километра на два и проходи т в основном по пахотному полю. С утра моросил нудный осенний дождь. Грязь сползала с брустверов и заливала стрелковые ячейки, окопы, траншеи.

…На лесной опушке меня встретил политрук роты В. Г. Клочков. Поздоровавшись, он тут же подал солдатам общую команду на отдых:

– Отставить работу! Перекур – в лесу. Всем одеться. Инструмент и оружие при себе.

Команда пошла по цепочке. Солдаты быстро собрались в лесу. Едва расположились на старых поваленных деревьях, закурили, как вскоре высоко над лесом прошли три звена вражеских бомбардировщиков…

…Политрук подозвал высокого и стройного с веселым лицом солдата и сказал ему: «А ну–ка, Яшенька, разворачивайся! Возьми ты свой инструмент, да сыграй нам что–нибудь повеселее…»

По всему видно, что Клочков хорошо знает этого музыканта. Так и было. Яков Егорович Тумайкин – связной у комроты и политрука. Леонид Макеев уже спустя много лет после войны разыскал его.

Всё это – штрихи политруковской работы. Но, чтобы узнать о ней пошире, помасштабней, познакомимся с рассказом А.Л. Мухамедьярова: