Горский стоял на мостике, откинув капюшон плаща. К чему-то прислушивался.

Бледное, исполосованное дождем утро осторожно приподняло ночную завесу.

Горский хмуро сошел с мостика, предоставив возможность штурману дальше вести судно. Он спустился к себе в каюту, некоторое время постоял у иллюминатора. Затем отошел к дверям и скинул реглан. Там, где он только что стоял, натекла лужа.

Горский переоделся. Сел на койку и потер руками виски. Он был явно чем-то взволнован.

Иван Бородуля возглавлял пограничный наряд на стыке с соседней заставой. Он заступил на службу в четыре часа утра.

Плащ, намокший сразу, едва вышли на границу, с каждой минутой становился тяжелей

Кони ступали осторожно.

На стыке Бородуля завел их под укрытие, а сам с напарником выбрал место для наблюдения и залег в камышах, подальше от реки, чтобы лучше слышать.

Прежний Бородуля, конечно бы, возмутился: зачем высылать наряды в такую погоду? Но сегодняшний Бородуля знал, что высылать обязательно нужно, и старался не пропустить ни малейшего шороха.

Перед рассветом Бородуля услышал гудки и тревожный бой колокола. Вверх по течению шел буксирный пароход. Бородуля увидел его, уже стоя на вышке, где встречал утро.

К Реги-равону черепахой ползла «Медуза».

Бородуля прижался грудью к скользкому барьеру и с сочувствием следил за тем, как буксир боролся с волной.

Дождь стал тише.

Бородуля подождал, когда «Медуза» поравняется с вышкой, и потянулся к телефонной трубке, чтобы сообщить на заставу о приближении парохода. Но трубка замерла у него в руке.

— Ты что-нибудь слышишь? — спросил он напарника, смешного и неуклюжего парня в намокшем плаще, того самого Свиридова, которого когда-то называл «лагманом».

Молодой солдат виновато улыбнулся и ответил, что кроме реки и дождя ничего не слышит.

Бородуля бросил телефонную трубку и, схватив Свиридова за руку, потащил за будку.

— Ну? — нетерпеливо спросил Бородуля, склоняясь над приделанной к барьеру стрелкой курсоуказателя самолетов.

— Вот в этом направлении — слушай!

Свиридов хотел возразить, что видеть еще можно в каком-то направлении, но слышать... Однако возразить он не успел и ответил растерянно: