Спуск начинается неожиданно. Машина стремительно идет под уклон...

Снова под колесами ровная дорога. Впереди расплющенный неровный след от баллонов.

«Молодец, Бородуля!»— думает Серебренников.

Барханы отступают. Микаелян, не сбавляя скорости, делает крутой разворот.

Сейчас покажется кошара, пустая в это время года. За кошарой дорога раздвоится и снова уйдет к барханам. Каждая из этих дорог в свою очередь раздвоится. И те, дальние дороги, тоже раздвоятся... Потом навстречу им встанут горы.

Враг решил уйти в горы.

— Стой!— Серебренников стучит по кабине.

Брошенная Горским полуторка проломила дувал.

Микаелян выжимает педаль тормоза.

И сразу развалины захлебываются выстрелами.

Осколки ветрового стекла впиваются в глаз.

«Очки!—с опозданием вспоминает Микаелян.— Почему я не надел очки!»...

Серебренников прыгает вправо. Падает за передний баллон. Пальцы плотно обхватывают пистолет.

Как всегда в минуты боя, приходит удивительное спокойствие.

Главное — выждать.

За дувалом тоже молчат.

Луна помогает Серебренникову. Он отчетливо видит пролом в глинобитной стене.

Горский, конечно, попытается завладеть машиной. Иначе ему не уйти.

Так и есть. В проломе показывается фуражка.