— Ты рано встаешь, Макумазан.

— Конечно, — ответил я. — Недаром меня называют Ночным Стражем. Пойдем и скажем Умбези, что я хочу отправиться с ним на охоту послезавтра на рассвете.

Мы нашли Умбези еще спящим в хижине со своей последней женой. Я не захотел ему мешать. К счастью, около хижины мы увидели Старую Корову, которая не могла спать из-за своего больного уха. Этикет не разрешал ей входить в хижину, и она ждала снаружи, когда выйдет муж, вероятно, чтобы накинуться на него с бранью.

Осмотрев ее рану и втерев в нее мазь, я попросил ее передать Умбези, что охота откладывается на два дня. Затем я разбудил своего слугу Скауля и сказал ему, что отправляюсь в короткое путешествие. Я приказал ему сторожить мои вещи до моего возвращения. Наскоро выпив рюмку рому, я приготовил пакет с вяленым мясом и бисквитами.

Затем, захватив с собой одноствольное ружье, мы отправились в путь пешком: я не хотел рисковать своей единственной лошадью. И я поступил хорошо, так как путешествие действительно оказалось очень затруднительным. Путь лежал через ряд обросших кустарником холмов. Гребни их были покрыты острыми камнями, по которым ни одна лошадь не могла бы пройти. Мы то поднимались на эти холмы, то спускались, то шли через долины, разделявшие их, какой-то тропинкой, которую я так и не мог разглядеть за весь этот долгий день. Я всегда считался хорошим ходоком, так как от природы очень легок и подвижен, но я должен сказать, что мой спутник превзошел мои способности. Час за часом шел он впереди меня таким шагом, что я вынужден был иногда бежать, чтобы не отстать от него. Гордость не позволяла мне жаловаться, но я был очень доволен, когда к вечеру Садуко на вершине холма сел на камень и сказал первые слова с тех пор, как мы отправились в путь.

— Посмотри на Черное ущелье, Макумазан.

Нужно сознаться, местность названа метко: это одно из самых мрачных мест, которое я когда-либо видел: огромная расщелина, прорытая водой в горе в незапамятные доисторические времена. Гранитные глыбы нагромождены в ней одна на другую, образуя высокие фантастические колонны. По склонам ее росли темные деревья, редко рассеянные среди скал. Расщелина шириной в некоторых местах чуть ли не в километр как бы обращена лицом на запад, но свет заходящего солнца, наводнявший ее, только еще больше подчеркивал ее пустынность и обширность.

Мы зашагали по этому мрачному ущелью, сопровождаемые болтовней павианов. Маленькая тропка привела нас наконец к большой хижине и к ряду маленьких. Хижины окружала тростниковая изгородь, над ними свисала гигантская глыба скалы, грозившая, казалось, упасть в любую минуту.