— Надеюсь, Макумазан. Но, я хотел бы, по правде говоря, чтобы ты принес больше ружей. Я живу среди ужасных людей. Мазапо злобствует на Мамину за то, что она не хочет иметь никакого дела с ним, а потому злится и на меня, как будто я могу воздействовать на Мамину. Мамина бесится на Мазапо, а заодно и на меня, что я выдал ее за него замуж. Садуко ненавидит Мазапо за то, что он женился на Мамине, которую, говорят, он все еще любит. А меня ненавидит за то, что я ее отец и старался пристроить ее. О Макумазан, дай мне еще «огненной воды». Она помогает мне забыть все эти неприятности: и что я отец Мамины, которую ты не хотел похитить, когда мог. О Макумазан, зачем ты не сбежал с Маминой и не сделал из нее спокойную белую женщину, которая не думает ни о каком другом мужчине?

— Если бы я это сделал, Умбези, то уже не был бы спокойным белым человеком. Я очутился бы в таком положении, как и ты, а этого я совершенно не желаю. А теперь, Умбези, ты выпил достаточно «огненной воды», и я забираю с собой бутылку. Спокойной ночи.

На следующее утро я выехал из крааля Умбези очень рано, раньше, чем он встал: «огненная вода» нагнала на него крепкий сон. Местом моего назначения был Нодвенгу, резиденция Панды, где я надеялся немного поторговать. Я особенно не торопился, поэтому решил сделать крюк и заехать к Мазапо посмотреть, как обстоят дела между ним и Маминой.

К вечеру я достиг границ Амансоми, предводителем которой был Мазапо, и расположился здесь лагерем. Ночь навела меня на размышление, что благоразумнее держаться в стороне от Мамины и ее семейных дрязг. На следующее утро я двинулся в Нодвенгу по единственной, как утверждали проводники, удобной для езды дороге, но пришлось сделать большой крюк.

Дорога оказалась такой неровной, что один из моих фургонов сломался. В этот день мы проехали только пятнадцать миль и к вечеру вынуждены были остановиться там, где могли найти воду. Мы выпрягли волов, я осмотрелся и увидел, что мы находимся у входа в Черное ущелье, где больше года тому назад я виделся с Зикали мудрым. Несомненно, это то самое ущелье! Мрачное местечко! Нагромождение каменных глыб в виде колонн, нависшая скала в конце долины. Насколько я знаю, другого такого места в Африке нет.

Я сидел на козлах фургона, ел на ужин сушеное мясо и печенье и размышлял, жив ли еще Зикали. А не пойти ли мне в ущелье? Проведаю его, узнаю, как он поживает. Но я решил не ходить, уж очень отталкивало меня мрачное ущелье. Выслушивать зловещие предсказания Зикали я не имел ни малейшей охоты. И остался я сидеть, любуясь изумительным эффектом красного вечернего света, пробивавшегося между фантастическими нагромождениями скал.