— Предательство! — понял я. — Кто это?

— Садуко со своими амавомбами и амангванами. Я узнаю их по прическе, — произнес Мапута угасшим голосом.

— Ты хочешь сказать, что Садуко со всеми своими воинами перешел на сторону Сетевайо? — возбужденно спросил я.

— А что же иначе, Макумазан? Садуко — изменник, Умбелази — конченный человек!

Я опустился на камень и застонал. Теперь мне все стало ясно.

Из радов узуту до нас донеслись дикие торжествующие крики. Их воины, подкрепленные полками Садуко, начали свое наступление. Умбелази и его приверженцы — их было теперь не более восьми тысяч человек — не дожидались атаки. Они обратились в позорное, беспорядочное бегство. Они пробились сквозь редкие ряды левого фланга узуту и побежали к берегам Тугелы. Задыхаясь от быстрого бега, взбежал к нам на сопку гонец.

— Вот слова Умбелази, — с трудом проговорил он. — О Макумазан! О Мапута! Умбелази умоляет вас удержать узуту, чтобы дать ему и его сторонникам возможность спастись с женщинами и детьми в Натале. Его полководец Садуко изменил ему и перешел с тремя полками на сторону Сетевайо. Как мы можем бороться против нескольких тысяч противников?

— Скажи Умбелази, что Макумазан, Мапута и полк амавомбов сделают все возможное, — спокойно ответил Мапута. — Однако наш совет: пусть он торопится перейти Тугелу с женщинами и детьми, ведь нас мало, а воинов Сетевайо много.

Гонец убежал прочь. Но потом я узнал, что он так и не видел Умбелази. Беднягу убили недалеко от места, где мы стояли. По команде Many ты амавомбы построились тройной шеренгой: в первой и второй — по тысяче триста человек, в третьей — около тысячи. За третьим рядом шли носильщики — три или четыре сотни юношей. Свое место в самом центре второй шеренги я занял верхом на лошади.

Итак, мы двинулись налево от нашей позиции, очевидно, чтобы вклиниться так между бегущими изигкозами и преследующими их узуту, чтобы угрожать флангу узуту, если они попытаются нас обойти. Полководцы Сетевайо недолго скрывали от нас то, что они намерены делать. Главный корпус их армии повернул направо, преследуя бегущего врага, а три полка, каждый в две тысячи пятьсот копий, остановились. Минут пять полки выстраивались тройной шеренгой, как и мы. Мне эти пять минут показались вечностью. Было такое чувство, что они последние в моей жизни. Я не мог ни на чем сосредоточиться. Однако, окинув ряды ветеранов-амавомбов взглядом, отметил их торжественный вид, как у людей, приготовившихся к смерти. Но даже признака страха я у них не заметил.

Мапута прошел по рядам, отдавая приказания начальникам. Подошел и к нам со Скаулем.