– Батюшка, Зверобой и Джудит совсем не знали, что я намерена оставить ковчег. Они боятся, как бы ирокезы не построили плот, чтоб добраться до «замка», и думают больше о его защите, чем о том, чтобы идти вам на помощь.

– Нет, нет, нет, – сказала Уа-та-Уа с величайшею живостью, так, однако, чтобы нельзя было ее подслушать за несколько шагов. – Зверобой совсем не такой человек. Он не думает о себе, когда друг в беде. Поможет всем, и все воротятся домой.

– Это недурно, дядя Том, – сказал Гарри, улыбаясь. – Если смазливая индианка вмешается в дело, можно провести с нею самого черта.

– Не говорите громко, – заметила Уа-та-Уа. – Некоторые ирокезы знают язык янки[99], и все имеют уши янки.

– Друг ты нам, или недруг, молодая женщина? – спросил Хаттер, принимая живейшее участие в разговоре. – Если друг, то тебе будет хорошая награда и мы немедленно возвратим тебя домой.

– Или поживитесь моими волосами, – возразила Уа-та-Уа с холодной иронией.

– Нечего говорить о том, что прошло. То была ошибка. Насмешкой ничего не сделаешь, молодая женщина: запомни это хорошенько.

– Батюшка, – сказала Хетти. – Джудит думает вскрыть большой сундук, чтоб сокровищами его купить твою свободу.

Старик нахмурился и проворчал какие-то невнятные фразы.

– Отчего же не разломать сундука? – прибавила Уа-та-Уа. – Жизнь дороже старого сундука.

– Вы не знаете, чего просите, – угрюмо отвечал Томас Хаттер. – Обе вы глупые девчонки, и я советую вам держать язык за зубами. Брр! Дикари, по-видимому, вовсе не заботятся о нас, а это слишком дурной признак. Нужно на что-нибудь решиться, и чем скорее, тем лучше. Как ты думаешь, можно ли положиться на эту молодую женщину?

– Слушай, старик, – сказала делаварка торжественным тоном. – Уа-та-Уа не ирокезка, она делаварка, у нее делаварское сердце, делаварские чувства. Она тоже в плену. Один пленник помогает другому пленнику. Теперь не надо больше говорить. Дочка, оставайся с отцом. Уа-та-Уа пойдет искать друга, потом скажет, что надо делать.

Это было произнесено тихим голосом, но отчетливо и внушительно.

Затем девушка встала и спокойно направилась в свой шалаш, как бы потеряв всякий интерес к тому, что делали бледнолицые.

Глава XII

Глава XII

Отцом все время бредит, обвиняет Весь свет во лжи, себя колотит в грудь, Без основанья злится и лепечет Бессмыслицу. В ее речах сумбур, Но кто услышит, для того находка.

В «замке» Томаса Хаттера могиканин и Зверобой два-три раза просыпались в продолжение этой ночи, осматривали поверхность и окрестности озера и, уверившись, что все спокойно, засыпали опять, как люди, которых нелегко было лишить естественного покоя. Бампо проснулся с рассветом, тогда как его товарищ, утомившийся в течение нескольких беспокойных ночей, пролежал в постели до самого восхода солнца. Джудит тоже, против обыкновения, проснулась довольно поздно, так как с вечера долго не могла сомкнуть глаз. Но прежде чем солнце появилось над восточными холмами, все обитатели «замка» были уже на ногах, потому что в этих странах никто вообще не остается в постели после появления дневного светила.