— Кроме Гридлея и его жены, никто не знал о зарытом жемчуге.

— Теперь, пожалуй, об этом знают многие. Мати не такой человек, чтобы держать язык за зубами. Сюда может нагрянуть целая орда искателей сокровищ.

— Я пулеметом заставлю всех уйти, — огрызнулся Мун.

— Будем надеяться, что у нас не будет никаких неприятностей. Между прочим, я слышал, что французское правительство очищает побережье от преступного элемента. Бродягам предложено или работать, или уехать, или идти в тюрьму.

— Что же они делают?

— Большая часть из них уедет с Таити.

— Я надеюсь, что ни один из них не вздумает перебраться на Моореа, — боязливо сказала Фелиция.

Хилькрест пожал плечами.

— Надеюсь, что нет.

— Когда я в последний раз был в Папити, — заметил Мун, — я видел некоторых из банды Макара. Они меня без бороды не узнали, хотя этот низенький парень, Смит, довольно пристально смотрел на меня. Они обжулили меня на один доллар.

— Неужели этого мохнатого верзилу-разбойника еще не повесили? — спросила Фелиция.

— Не думаю, хотя я его не видел.

— Во всяком случае, — произнес Хилькрест, — я должен поблагодарить этих бандитов за знакомство с вами.

— А мы должны быть благодарны вам за то, что вы спасли нас.

— О, мы ничем не рисковали.

— Не рисковали? Но вы рисковали бы, если бы вам грозила опасность.

— Разумеется… Если хотите, пойдем посмотрим, что делает Мати.

Мун извинился и остался дома, а Хилькрест и Фелиция пошли в горную рощу. Они застали Мати за работой. Он шаг за шагом исследовал каждую пальму и по окончании ставил углем крест на стволе. Он весело встретил Хилькреста.

— Алло, майор! Что вы тут делаете?

— Пришел повидать вас, Мати. Сколько пальм вы уже осмотрели.