— Никого и не будет уже до ужина. Не видишь, я и скатерть переменила. А-а-а… Будет теперь, не дом, а бедлам! Принесла нелегкая… Александра! А ну, сядь живо. Тонька! Где тебя черти носят? Подашь ты нам обед, в конце концов? Думаешь, я ела? Как же, комнату готовь, проследи, прими по высшему разряду, а он, заноситься будет, хозяйчика из себя корчить!

— Тетя, это вы об этом приезжем… военном?

— Евдокия Васильевна! Пал Андреич приехал! К себе пошел, того не видал еще… — с оживленной и испуганной мимикой сообщила вбежавшая Тоня, сразу начав расставлять суп, тефтели, салат и хлеб.

— И не спросил, кто это в коляске прибыл?

— Нет, ничегошеньки не сказал, не спросил. «Здраствуйте, Антонина»— вот и весь разговор!

— Ой, будет дело, как встретятся! Ой, будет!

— Неужто, скандала ждать, Евдокия Васильевна?

— Иди, ладно, тебе-то чего ждать, не твое это дело и болтай поменьше!

Тоня обижено передернула плечами и вышла. Лулу, как ужаленная, вскочила с места:

— Почему, почему, скандал будет? Тетя?

— Ах, да ешь ты, не до тебя мне… И впрямь, голова кругом. Скандал! Хорошо, если не смертоубийство! Господи, приведи Виктора поскорее!

— Тетя, что вы такое говорите? Какое убийство? Когда отец приезжает? — от ужаса она стала почти заикаться.

— Ты, Александра, витаешь неизвестно где. Могла бы знать, что в семье делается! На мамашу-то твою только рукой махнуть, да плюнуть остается, проку с нее никакого. Ни помощи, ни совета… А ты-то! Пятнадцать скоро… Я в шестнадцать — замужем была, хозяйкой дома! А в семнадцать — матерью! Ты хоть бы приглядывалась, как что делается, как дом ведется, девушка ведь. Вот я замечала, готовить пытаешься, — уже хорошо… и правильно!

Лулу поняла по прибавленному ей году, что тетка не прочь ее во что-то посвятить, и в нетерпении почти прокричала той в ухо, не давая сбиться с темы:

— Я вам, тетечка, прямо сейчас помогать стану, смотрите, я уже помогаю, — она схватила злополучные салфетки и для чего-то отнесла их на буфет. — Этот Петр — плохо, что приехал, да? Для вас? Для Поля Андреевича? Почему, почему, тетя, скажите?

— Започемукала! Я-то этого хлыща, эвон с какого времени терпеть не могу, еще как мальчишкой приезжал, да такое позорище учинил, гостей, девиц нагнал прямо в дом, на всю губернию ославил… Чтобы Павел, когда в доме блуд устраивал?… Ты глазищи-то не таращь, не таращь! Я тебе про это и поминать не должна б, не твоего ума… Я приструнить хотела Петра-то, а он: «породы в вас нет!» Это он мне, щенок, отмочил!

— А …с Полем Андреевичем они что же, почему… он тоже мальчиком тут…?