Утром, как обычно, я заглянул в дежурную комнату.

— Мне есть чего за эту ночь?

— Хватает… Велосипед из подъезда украли… Сарайку обчистили, все осенние припасы вынесли… Кража из квартиры на улице Кутузова, фомкой дверь подломили, опергруппа из управления туда выезжала… Угон машины из гаража, ворота автогеном вырезали… Кража из аптеки… Попытка проникнуть в магазин «Промтовары», окно выставили, сигнализация сработала… Вот ещё телефонограмма из больницы… Кого–то отдубасили душевно… — подавая один за другим заявления граждан, сказал капитан Фомин.

Я прочитал телефонограмму и обомлел: «Доставлен в реанимационное отделение городской больницы неизвестный гражданин с челюстно–лицевыми травмами… избит неизвестными…».

Позвонил в больницу, справился о состоянии здоровья человека, избитого «неизвестными».

— Состояние критическое… — ответил врач… — Выбиты зубы, сотрясение мозга, переломы челюсти… Один глаз видеть не будет… Если и выживет, то останется инвалидом. Возможна потеря рассудка.

Да… Постарался я «душевно», как сказал Фомин.

Первой мыслью было скрыть, искать «неизвестных», спустить по–тихому дело «на тормозах». Одной «висячкой» больше, одной меньше. Но те двое, которые убежали? Знают, что я из милиции. Не в их интересах, конечно, трепать языками…

Я не стал усугублять своё незавидное положение. Явился в кабинет начальника отдела милиции и выложил ему на стол кастет грабителя, пистолет, ключи от сейфа, служебное удостоверение и телефонограмму.

— Шёл ночью, делал обход своей зоны… Напали, хотели ограбить… Ну, дал одному… Он сейчас в реанимации…

— Почему не стрелял на поражение? — насупился Горват.

Я промолчал.

— Ты был пьян… Слишком хорошо тебя знаю… Уж ты бы не отпустил грабителя… Притащил бы его в отдел…

— Я был трезв…

Он посмотрел на меня с усмешкой.

Особая инспекция — служба безопасности милиции, осуществляющая контроль за своими сотрудниками, не нашла доказательств моего алкогольного опьянения. В противном случае мне грозила тюрьма. Несмотря на благодарности, почётные грамоты и премии за успешную работу в уголовном розыске, меня уволили из органов МВД «за превышение пределов самообороны, использование оружия не по назначению» — гласили сухие строчки приказа по управлению.

В краткой характеристике, выданной мне после увольнения для последующего трудоустройства, подписанной В. В. Горватом, сообщалось:

«Тов. Гусаченко Г. Г. за время работы в уголовном розыске Первореченского райотдела милиции показал себя с положительной стороны. Инициативен, много времени отдавал раскрытию уголовных преступлений. К работе относился добросовестно. Активно участвовал в жизни коллектива, пользовался уважением товарищей по работе».