И вот, вооруженный всеми этими сокровищами, уже в Мадриде, за письменным столом и клавиатурой моего компьютера, я наконец-то смог всерьез заняться развязкой моей истории, а заодно при помощи карты Парижа, составленной Алибером, Эно и Рапийи, воссоздать события того утра, когда дон Педро Сарате, миновав галерею и некоторое время постояв под ремонтными лесами Пале-Рояль, укрываясь от дождя, пересек улицу Сент-Оноре, проник за кованую, черную с позолотой ограду элегантного особняка четы Дансени и ровно в девять утра, позвонив в колокольчик, вручил свою карточку мажордому.

– Не могу решить дилемму: какой оттенок кармина использовать сегодня? Правильной выбор цвета – вопрос в высшей степени важный. Актрисы выбирают rouge, чтобы лучше смотреться при ярких свечах; роскошная куртизанка едва наносит на щеки румяна, чтобы не выглядело слишком заметно; простая баба, наоборот, мажется, как жена лавочника… Вся парижская жизнь, мсье, вращается вокруг красного цвета.

Прекрасные волосы только что причесаны, тонкие черты лица едва тронуты косметикой, сочетание серого дневного света, проникающего в открытые ставни, и зажженных свечей радует глаз. Каждая мелочь несет на себе печать живого ума и хорошего вкуса, потому что мадам Дансени знает толк и в обстановке, и в атмосфере. Она принимает адмирала, сидя в постели с ногами, укрытыми одеялом, обложенная подушками. Легкий пеньюар не скрывает, а лишь подчеркивает ее формы, которые угадываются сквозь атлас. Рядом с ней на одеяле стоит поднос с завтраком и приборами на двоих из серебра и фарфора; рядом лежит открытая книга обложкой вверх; а на расстоянии вытянутой руки – три флакончика с кармином: именно с них мадам Дансени начала разговор.

– Садитесь, адмирал. – Она указывает на обитое бархатом кресло, стоящее около кровати. – Хотите кофе?

– Да, пожалуйста.

– С молоком?

– Если можно, по-испански.

– Одну секунду…

Она сама наливает кофе и подает дымящуюся чашку адмиралу. Наклонившись к ней, дон Педро различает аромат нежнейшего парфюма, напоминающего запах жасмина. Поднося к губам чашку, он потихоньку осматривается. Альков украшен открытками, силуэтами, вырезанными из бумаги, акварелями и изысканными мелочами, подобранными на парижский манер: статуэтка китайского мага, обнаженная мужская фигура Клингштедта, выполненная черной тушью, фарфоровые фигурки персонажей из комедии дель арте – Октавио, Лусинда y Скарамуша, а также полдюжины лаковых шкатулок различных форм и размеров. Ковер, украшающий изголовье кровати, – куртуазная сценка полдника на природе, – стоимостью никак не менее десяти тысяч ливров.