Будь здоров, братец. Целую крепко, твой брат Николай».

Венки, венки… Море цветов… Кажется, сама земля расстилается разноцветным ковром перед своим славным сыном…

НА ПЕРЕКРЕСТКАХ ЖИЗНИ

НА ПЕРЕКРЕСТКАХ ЖИЗНИ

Осень только начиналась. И если бы не серебристые нити паутины, заблестевшей на скошенных полях и опушках лесов, если бы не печальное курлыканье журавлей, прощающихся с родным краем, если бы не багрянец, коснувшийся изумрудных пушистых шуб деревьев, — кто бы сказал, что лето отпело свою лебединую песню и на смену ему пришла она, капризная и непокорная предвестница чародейки зимы? Но пока что она почти ничем не предвещает зиму — еще не наступил листопад, который безжалостно обнажит ветви и стволы лесных красавцев и устелет землю шуршащим буро-желтым ковром, небо еще не затянуло темными тяжелыми тучами, из которых будут беспрестанно сочиться мелкие надоедливые капли холодного затяжного дождя, еще не дуют пронзительные свистящие ветры, нет ранних заморозков, выбеливающих траву инеем. Осень только началась, и владеет землей чудесная сентябрьская пора, называющаяся бабьим летом.

В такую пору наслаждайся лишь прелестями матушки-природы: ни жаркого, изнурительного солнца, ни назойливого жужжания комаров, ни сухой удушливой пыли, которая густой хмурой спиралью высоко вздымается над большаками вслед за машиной или подводой.

…Они приходили сюда на целый день — даже обедали здесь: кое-кто брал с собой, тем и делились. И не для того измеряли босыми ногами не близкий путь, чтобы вот здесь, в поле, любоваться живописными пейзажами и вбирать в себя целебные запахи бабьего лета. Шли они сюда, чтобы из земли, впервые после тяжких лет оккупации, добыть сладкий корень, взлелеянный их заботливыми руками. Знали: фронт далеко, никогда больше враг не вернется на эту землю, но война еще не закончена и победа куется не только там, где рвутся снаряды и гибнут люди, но и в тылу: у станка, на стройке, в поле. Они копали сахарную свеклу и радовались, что урожай выдался щедрый.

Издали донесся гул автомобильного мотора, и колхозницы подняли головы.

— Наверно, за свеклой, — промолвила звеньевая, — пойдем, девчата, ближе к дороге, чтоб машина не стояла, быстрее загрузим.

Шли не спеша, перебрасываясь шутками, и этот путь был для них одновременно и отдыхом после утомительной работы. Они еще не успели дойти до шоссе, как звеньевая с горечью в голосе сказала:

— Пошли, бабоньки, обратно.

— Чего это?

— А того, что не наша это машина.

— Откуда ты взяла?

— Да вижу. Посмотрите-ка: разве на нашей есть брезентовая будка?! И что-то не видно, чтобы она сбавляла скорость. Несется как сумасшедшая.