– Не, самый обыкновенный покупатель. А ты не кипятись! Не кипятись, говорю. Не надо! Мы тож кое-что кумекаем, – Михмак в свою очередь нахмурился, давая понять окружающим, что его незаслуженно и зря обижают. – Вот вчера я у тебя три бутылки взял? Помнишь?

– Ну, взял, – согласилась Раиса, недоумевая, что ж тут такого.

– Так вот я их все три зараз выпил, дык меня стошнило!.. Вот я и говорю, что она, вчерашняя водка-то, у тебя была несвежая!

Все, кто находился в магазине, не удержались от смеха. Вот это дал так дал! Раиса тоже прыснула громко и, смеясь, присела за своим прилавком.

– Ну, даешь!

– Так я ж прошу, чтоб поглядела на цифры. Мне только свежая она нужна, – Михмак и сам улыбался. – Пять «столичных» и одну из тех, которые Веньке больше всех нравятся.

Раиса, продолжая улыбаться, понимающе закивала.

– Будет сделано, мальчики!

Из магазина они вышли нагруженными. Рыжебородый нес сумку, в которой рядом с бутылками «столичной» и бутыльком спирта теснились банки консервированных огурчиков, помидорчиков, два круга копченой колбасы, кусок сырокопченого окорока, спинка вареной осетрины, пол-литровая банка с красной икрой и другая закуска.

А Михмак шагал налегке, перебирая струны гитары, пел:

2

2

Драка вспыхнула неожиданно и удивительно быстро переросла в коллективную потасовку. В запутанный клубок человеческих тел перемешались пьяные работяги – строители, горняки и канавщики.

Вспыхнула она из-за пустяка. Санька Хомяк решил на радостях продемонстрировать свои кулинарные способности: нажарить друзьям свои любимые дранички-шанечки, оладьи из муки и тертой картошки. А радость была у него, да и не только у него одного. По приказу, подписанному Казаковским, бригаде Семена Михайловича Хлыбина объявили благодарность за рационализаторское предложение и применение его на практике, с выдачей денежной премии.

Санька жарил свои дранички-шанечки на большой сковороде, складывая поджаренные, румяные оладьи в другую сковороду, чтоб не остыли.

Сегодня бригада горнопроходчиков празднует, а неделю назад чуть не плакали. Взрывник Васёк-Морячок показал характер. Поднял всех на ноги. Составил акт. Выступил в роли разоблачителя: ночная смена схалтурила, пробурила меньше, чем положено и, нарушая инструкции, самовольно произвела подрыв в забое! Работа – халтурная! Шуму наделал такого, что дым пошел коромыслом.

Бригадиру, Семену Матвеевичу, как водится, с ходу выговор. Правда, устный. Но он тоже не лыком шит. Умеет постоять за себя. Потребовал инженерной инспекции, полной проверки, включая и оценку качества проходки. В забое стало тесно от руководителей и специалистов. Ощупывали, обнюхивали, обстукивали. Промеряли и ширину, и высоту, и глубину проходки. Чуть ли не до долей миллиметров. Но как ни рядили, как ни судили, а выходило одно: ночная смена за укороченные часы – часть времени ушла на зачистку хвостов от дневной смены – проработала ударными темпами и, применив рационализаторскую технологию бурения шпуров, выдала полный цикл!