Гитлеровцы, уверенные в своей скорой победе и полной гибели в топких болотах партизанских отрядов, не ожидали такого дружного и смелого напора. Кольцо блокады было прорвано в нескольких местах. В спасительных проходах по нешироким коридорам начали выводить толпы мирных жителей, выносить раненых, оборудование. На переправе через реку в ночной сутолоке Женька потерял и мать, и сестренку… Думал, что навсегда потерял, думал, что они погибли под обстрелом и бомбежкой. Но они уцелели и встретились с Женькой лишь много месяцев спустя, после освобождения Гомельщины нашими войсками…

А тогда он, с такими же подростками, как и сам, едва они вырвались из блокадного леса, двинулся самостоятельно на восток, навстречу наступающим советским войскам. И начался поход по оккупированной земле, по лесам и болотам, без карты и проводника. От их группы одни подростки отставали, а к ним приставали другие, так же мечтающие пробиться к своим. Оружия всем хватало. У каждого были и немецкие пистолеты, и наши гранаты-лимонки, и ножи-кинжалы. Могли постоять за себя. И отстреливались от полицаев, и сами из засады обстреливали немцев, паля по грузовикам и штабным автобусам.

Наступила холодная осень. Лес редел, прятаться становилось все труднее.

Подошли к реке Березине. Через мост, конечно, им не переправиться. Его охраняют. Нашли деда с рыбачьей долбленкой и уговорили перевезти. Женька ехал последним, так выпал жребий. И, на его беду, их заметили немцы и открыли минометный огонь. Мины стали шлепаться в реку, поднимая столбом фонтаны воды. Женька сидел на носу, держась за толстую цепь, которой дед прикреплял свою лодку к берегу, запирая на замок. Вдруг мина шлепнулась возле кормы, гулко взметнула фонтан воды и перевернула долбленку. Очутившись в ледяной воде с головой, Женька не выпустил из рук железной цепи. Она его и спасла. Плавать он еще не умел. Холодная вода сковала тело. Но перевернутая лодка держалась на плаву. Течением их понесло к противоположному берегу, где тускло поблескивала тонкая закромка льда…

Напрягая последние усилия, он, чувствуя под ногами землю, выбрался на спасительный берег. А там в кустах его дожидались дружки-товарищи. Они разыскали в покатом берегу старый блиндаж-землянку, обосновались в нем, зажгли костер. По очереди выходили, вернее, выползали наружу, пробирались к полю и там выкапывали ту же осточертевшую прошлогоднюю раскисшую картошку, торопливо мыли ее в речной воде и подвешивали ведро над негаснущим костром… Где-то поблизости ухали взрывы, доносились раскаты боя. Значит, наши подходят. И загорелся спор, как им быть: пережидать тут или двигаться навстречу, лезть под пули и осколки.