Они отдохнули, но на работу не спешили. Якуб упрашивал их, грубил; я — тоже, но без успеха. Наконец унтер открытым текстом заявил, что только тогда прикажет своим людям действовать, когда они получат бакшиш. Якуб было полез в сумку, но я остановил его руку.

— Не правда ли, ты нанимал этих людей, чтобы они помогали тебе? — спросил я.

— Да.

— Что ты им заплатил за это?

— Провизия, по три пиастра каждому, а чаушу — пять в день.

— Хорошо. Они получают это за службу, если они не служат, они не получают. По возвращении в Дамаск ты рассказываешь паше, каких лентяев он тебе выделил!

— А тебе какое дело? — с вызовом бросил чауш.

— Говори со мной как подобает! Я тебе не хавас! — обрезал его я. — Ты будешь служить или нет? Там, в западном направлении, у стены мы встретимся.

Он с неудовольствием поднялся и сел на лошадь; остальные последовали его примеру, а после того как он тихим голосом отдал распоряжения, разъехались в разных направлениях.

На всю эту безводную равнину приходился один ручей. Я сказал себе, что иностранец с лошадью обязательно расположится вблизи воды. Поэтому мы разделились, чтобы обследовать окрестности водоема. Халеф остался при Якубе, а я взял с собой обоих ирландцев. После того как мы известили друг друга выстрелами, решили подниматься вверх по ручью. Нам повезло. Вскоре за колоннами я заметил стену, в которой виднелась дырка. Перед ней лежал человек с ружьем в руках. Чуть дальше, шагах в пятистах выше, я заметил высокую шляпу-цилиндр, которая в такт движениям колыхалась над вырытой ямой.

Я снова вернулся за колонны, передал ирландцам коня и велел им смотреть за ним, пока я их не позову. Потом снова стал приближаться к лежавшему. Он лежал так, что меня видеть не мог, но, услышав мои шаги, вскочил и наставил на меня ружье. На нем были штаны и куртка, а на голове феска, но мне он крикнул почему-то по-английски:

— Стой, сюда вход закрыт!

— Почему? — спросил я его тоже по-английски.

— А, вы говорите на этом языке. Вы переводчик?

— Нет. Но ружье лучше убрать, я ваш друг. Человек там, в яме, сэр Дэвид Линдсей?

— Да.

— А вы его слуга?

— Да.

— Отлично. Я его знакомый и хотел бы приятно удивить его.

— Так это хорошо! Пойдите же к нему. Я, правда, должен сообщать о появлении любого, но вам я мешать не стану, потому, как верю вашим словам.