– Это его пряжка, – продолжил я, – а один из тех штыков, что ты поднял здесь в прошлый раз, – тоже его, – мне показалось, что все найденные на полянке предметы имеют непосредственное отношение к тому, что случилось здесь, и к этому немцу в ячейке.

Взяв одну из берцовых костей, я стал рассматривать ее. Химический состав почвы был такой, что кость буквально впитала в себя серую глину, стала хрупкой. В местах скола было видно, что внутри кость почернела. Это было очень тяжелое зрелище. Я вспомнил о том, что по размеру костей можно определить примерный рост человека. Приложив эту берцовую кость к своей, я увидел, что моя нога заметно меньше.

– А немец был высокого роста, – крикнул я Саше, – выше меня. Тут Гена рядом со мной выпрямился, и я приложил кость к Гениной ноге. Оказалось, что и она была меньше кости.

Гена же, увидев, что я примеряю кость покойника к нему, отбрыкнулся: «Ой, уйди, тьфу!».

Я повертел кость еще немного и отложил в сторону.

Пока мы были заняты процессом извлечения предметов из глины, заметно стемнело. По-хорошему, нам нужно было возвращаться домой.

– Я буду ночевать здесь, я не уйду отсюда, пока все не достану, – Саша, похоже был настроен более чем решительно.

В этот момент мы заметили, что все это время с неба шел мелкий дождь. Оставаться ночевать в холодном осеннем лесу, да еще с перспективой промокнуть до нитки, было неразумно. Похоже, что Саша и сам это все понял.

Мы решили вернуться домой, оставив по пути зарубки на деревьях, чтобы назавтра прийти сюда снова и как следует поработать на этой полянке и раскопать эту ячейку полностью. Я достал из рюкзака пластиковый пакет, и мы сложили выкопанные кости в него. Пакет положили на землю, а сверху водрузили остатки патронного ящика.

Когда Саша надел свой вещмешок на плечи, то тяжесть 1200 патронов и двух гранат, положенных сверху, оказалась для него внушительной. Мы бросили последний взгляд на ячейку, ставшую последним пристанищем немецкого пулеметчика, и стали собираться домой. Я постоянно носил с собой компас, и вот тут он мне впервые за наши шоптовские похождения понадобился по-настоящему. Я показал Гене карту-километровку, он, в самых общих чертах, обозначил направление нашего движения на местности. Сопоставив компас с картой, а карту со сторонами света, я пошел первым. Гена стал идти посередине, а Саша был замыкающим.

Он все время отставал, но приговаривал: «Своя ноша не тянет». Когда Гена обращался к нему, мол, давай понесу вещмешок, то Саша только отмахивался: «Его надо нести грамотно, там еще картонные коробки лежат, их нельзя попортить!» В руке он еще нес ящик для пулеметных лент.