– Дорогой Джордж… ты будешь жить, или мы оба умрем.

Не теряя ни минуты, она вынула из кармана серебряный флакон и положила его около кровати на маленький столик, где уже находились разные предметы, а именно: серебряный поднос, несколько кусочков белого воска, нож с серебряным лезвием, стаканы, полный воды кувшин и несколько шелковых платков. Сообразно с полученными ею инструкциями, графиня смяла между пальцами немного воска, чтобы размягчить его. Потом она заткнула этим воском себе ноздри и завязала рот двумя сложенными вместе шелковыми платками. Твердой рукой она открыла флакон и вылила себе на руку часть содержащейся в нем жидкости. Потом она начала быстро растирать лоб и затылок своему мужу. Запах, становившийся все сильнее, сделался, наконец, удушливым; не прими молодая женщина вышеупомянутой предосторожности, она, наверное, упала бы в обморок. Жидкость эта имела свойство испаряться очень быстро, так что ее рука скоро высохла. Она снова взяла флакон, поднесла его к ноздрям мужа и стала медленно считать до ста. Какую она испытывала ужасную тоску, как сильно билось ее сердце во время этого странного обряда, от которого зависело спасение их обоих!

Но что это? Не ошиблась ли она? Хорошо ли она видит, или глаза ее ослеплены испарениями? Ей кажется, что щеки этого бледного лица как будто краснеют. Да, да, это правда… Лицо понемногу розовеет, алеют губы, и мертвенная бледность исчезает. Да, обещанное чудо свершается, тот, кого считали мертвым, воскресает. Задыхаясь под платком, который едва позволяет воздуху проникать в ее легкие, графиня глубоко вздыхает. Теперь она надеется, она верит! Мучения, продолжавшиеся двадцать часов, окончились. Более чем когда-либо она нуждается теперь во всем своем хладнокровии, потому что она должна действовать точно и решительно, чтоб не погубить это бедное тело, в котором жизнь еле теплится. Она отнимает флакон от ноздрей, берет стакан и наливает туда 12 капель таинственной жидкости. Потом добавляет три ложки воды, которая тотчас приобретает чудесный изумрудный цвет. Когда все готово, она берет нож с серебряным лезвием, осторожно вводит его между сжатыми челюстями и немного раздвигает их. Потом капля за каплей, при помощи маленькой ложечки она вливает смесь в рот, внимательно наблюдая, чтобы ни одна капля не пропала даром. Эта деликатная операция, требующая бесконечной ловкости и терпения, продолжается по крайней мере четверть часа. Бедная женщина едва дышит, она вся в поту, сердце ее бьется еле-еле. Она готова упасть в обморок. Проходит несколько минут, ужасных минут, в течение которых можно постареть на 10 лет! Наконец среди мрачного молчания, царящего в комнате, где вершатся эти странные действия, послышался вздох, один из чуть заметных вздохов, какие мы замечаем у пробуждающегося младенца. Это вздохнула не графиня, это он, умерший, неподвижное и холодное тело которого англичане обрекли на темную могилу! Слышится еще вздох, более глубокий и продолжительный, потом третий, – и отяжелевшие веки слегка приподнимаются. Радостный крик вырывается у молодой женщины, у нее захватывает дух от радости; обезумев, она восклицает: