А что их ждет в будущем? Ведь даже крестьянин может стать рыболовом, если подойдет к этому серьезно и основательно. Разве могут три, тридцать, пусть даже триста таких вот любителей отбить хлеб у фарольских мастеров? Мы поговорили на эту тему, но, глядя на них, подумали, что для нас самих открываются такие возможности, о которых мы раньше и мечтать не смели.
Второе лето
Второе лето
Глава 11
Глава 11
Зимой мы с Себастьяном не теряли связи друг с другом, и однажды он прислал мне письмо, в котором сообщал, что его неожиданно отозвали из Хероны в Фароль, где начался капитальный ремонт двух других вилл пробковых магнатов. В следующем письме он известил меня, что собирается в отпуск; я писал ему, что хочу перебраться на юг, и он предложил встретиться на границе в Порт-Боу, где можно заняться ловлей омаров.
Его доводы в пользу этого предприятия казались весьма убедительными. У испанских берегов в холодной воде зимой кишмя кишат омары, но там они и даром никому не нужны. А французы, наоборот, любят полакомиться омарами (я это заметил), но эта пагубная страсть привела к тому, что омаров у французских берегов почти не осталось. Себастьян предлагал ловить их руками, ныряя в масках. Они так и кишат в воде, писал он. Его приятель разглядывал морское дно через ящик со стеклянным днищем и повсюду ему попадались омары. Терять, собственно говоря, было нечего, и я решил, чего бы это мне ни стоило, проникнуть в Испанию через Порт-Боу. Мы обменялись еще парой писем и окончательно договорились о времени и месте встречи, а в конце марта я отправился по своему прошлогоднему маршруту: поездом до Сербера, затем на такси до пограничного знака, пешком через границу, «закрытую на замок», а затем уже на испанском такси до Порт-Боу.
Себастьян ждал меня в кафе «Моряк», здесь сидели несколько французских туристов, первые послевоенные ласточки, смельчаки, которые отважились на путешествие в страну, вновь открытую после долгих лет изоляции. («Parole d’honneur! lis sont comme les arabes. Ils ne laissent pas les femmes sortir!»[52])
Себастьян похудел еще больше. Взгляд его был мрачен; казалось, он подавлен вечными заботами, каторжным трудом — в Хероне ему приходилось работать по 9 часов, получая 21 песету в день; на руках у него были мозоли. Ремонт вилл продвигался быстро, оставалось лишь установить ванну, водопровод и все такое прочее; оборудование задерживалось, и ему дали месяц за свой счет.
Он лихорадочно соображал, где бы подзаработать за это время, — дома назревал скандал. Бабка поставила ему ультиматум: Себастьяну было велено до конца мая произвести на свет ребенка, Бабка уже и имя ему подобрала — Тимбурлан (Тамерлан), если родится мальчик, и Милагрос, если — девочка. За все годы своей супружеской жизни Себастьян ни разу не восставал против старухи, но в конце концов терпение его иссякло. Однако вести дискуссии с Бабкой можно только с позиции силы, и единственным веским аргументом была бы угроза съехать с квартиры. Но половина мебели в их комнатах принадлежала Бабке, а сбережений Себастьяна, которые составляли на данный момент 700 песет, не хватило бы даже на покупку старой кровати. Он надеялся заработать на ловле омаров 1000 песет, но мне показалось, что надежда эта из того же материала, что и все прочие его мечты.