Крашенинников хлопнул его по плечу и проговорил с улыбкой:

— Есть у меня два друга. Там остались. Оба такие выдумщики — не приведи господь. И ты, Антип, им бы в масть был. Придет час — сведу вас…

К вечеру Антип притащил откуда–то отменный лук, и они вдвоем двинулись в путь, одевшись поплоше.

Чем ближе к крепости, тем больше вражьих застав попадалось на дорогах. Иван предложил обходить их, но Антип отверг это предложение:

— Все путем делать должно, чтобы комар носу не подточил. А то поляки невесть что про нас подумают. Нужно, чтобы они нам поверили.

— Верно, — согласился Иван,

Пока везло: враги их пропускали, признавая за перебежчиков.

— Спешите, мужички, — напутствовали их па одной заставе. — Там много таких, как вы, требуется.

— А когда крепость возьмут, нас допустят туда добычу делить? — спросил Антип.

Вражеский солдат усмехнулся и ничего не ответил, только рукой махнул.

Когда до крепости оставалось совсем немного, их перехватил патруль, предводительствуемый седоусым поляком.

— Стой! — крикнул он.

По они и не думали бежать. Покорно подошли к дюжине солдат. Вороной под пожилым поляком гарцевал от нетерпения, всхрапывал, грыз удила.

— Куда путь держите, мужики? — спросил старший на ломаном русском языке.

— Туда, — махнул рукой Антип в сторону монастыря, стены которого виднелись издали.

— Зачем?

— Участвовать в осаде хотим, — сказал Антип.

— Сказывали, крепость на три дня отдадут тем, кто будет брать ее, — добавил Крашенинников.

Польские солдаты смотрели на обоих отщепенцев с нескрываемым презрением.

— Где же вы раньше были? — строго спросил старший. — Пока мы кровь проливали, по болотам да чащобам прятались? А теперь, когда дело к концу подходит, с ложками к столу явились?