* * *

Но мира не настало в осиротевшей без мужчин семье Ержан-максума.

— Гадина! Потаскуха! Едва ты переступила наш порог, как на нас обрушились несчастья. Ты, негодная, приволокла их за собой, как змея свой шелудивый хвост! — так ругала Фирюзу свекровь Мохира, жена Ержан-максума, высохшая, пожелтевшая от старости и злости.

Пока был жив старик, она молчала, но теперь дала своей злости волю.

Фирюза и сама чувствовала себя виноватой в том, что произошло с Базарбаем. Лгать она не могла: конь и халат, в котором ускакал человек, выстреливший в Ибрагимова, действительно принадлежали Базарбаю. Она не хотела об этом говорить, а прокурор ее вынудил.

Признайся она сейчас свекрови, что любит Базарбая, та, несомненно, изъязвила бы ее насмешками. И в самом деле: разве отправит любящая жена своего мужа в тюрьму? Ну а если он действительно преступник? Если он убил человека? За что? Из глупой ревности. Фирюза ведь только когда-то еще в школе и виделась издалека с Ибрагимовым. Правда, как-то под вечер (это было уже в то время, когда Ибрагимов стал следователем и приехал в Абат) они встретились у сельмага. Ибрагимов поздоровался. Фирюза ответила зардевшись.

— Подождите минутку! — сказал он и вошел обратно в магазин.

Быстро вернулся и высыпал в карман камзола Фирюзы горсть шоколадных конфет. Она смутилась так, что слезы едва не брызнули из глаз, и убежала.

Женщины, которых всегда полно у сельмага, видели это, и, конечно, молва пошла по всему аулу.

Базарбай был в степи, но когда он вернулся — Фирюза хорошо запомнила это, — свекровь что-то долго шептала ему на ухо. Придя к Фирюзе, Базарбай уже не был ласков с ней так, как всегда после долгой степной отлучки, а молчал, ворочался с боку на бок. Она так и не решилась спросить, что его мучит. Лишь потом он отошел сердцем, но ненадолго, потому что сказал, с трудом произнося слова:

— Говорят, тот… Ибрагимов к нам в аул приехал.

Сердце Фирюзы готово было выпрыгнуть из груди и выдать ее. Она не стала оправдываться. Прижалась к тяжело вздохнувшему Базарбаю и прошептала:

— Я ни о ком знать не хочу. Я тебя люблю.

— Горло перегрызу, сердце вырву и выброшу псам, пусть только кто до тебя дотронуться посмеет!

Он уже засыпал, когда она все-таки решилась спросить:

— Джаным, зачем понадобилось твое ружье Наврузу?

— Волк к ним в усадьбу повадился, — ответил Базарбай. — Если не убить зверя, беды не оберешься.

Она уже не сомневалась в том, что это Ибрагимову грозит беда. И надо его спасать.

Когда Фирюза тихонько поднялась, оставив спящего Базарбая, и, как птица распластав крылья, понеслась в широком платке по пустынным улочкам аула к кузнице, она была уверена, что где-то в темноте уже стоит Навруз с охотничьим ружьем на изготовку.