– О-о-о! – воскликнул де Гранден с нарастающим тоном. Он, не отрываясь, смотрел в испуганные глаза Беннетта, ищущие в нас сочувствия. Де Гранден быстро и неторопливо встряхнул узкими плечами. – Мы не должны пугаться, или всё потеряно. Давайте обратимся к мадам, вашей жене!

Он отбросил покрывало Пелигии и ловкими профессиональными пальцами пробежал по ее телу от шеи до ног.

– Вот здесь, – объявил он, остановившись и нащупывая вспухшую лодыжку. – Слава богу, всего лишь вывих. Это будет болезненно, но ничего страшного, полагаю. Давайте, друг мой Троубридж, наложим бандаж, – он повернулся ко мне, поднимая ногу девушки и вправляя кость в нормальное положение.

– Ну, вот так лучше! – воскликнул он, закончив накладывать бинты на травмированный участок. – А теперь, Беннетт, друг мой, возьмите мадам вашу жену и отнесите ее наверх в мою кровать, и… nom de Dieu de nom de Dieu… глядите-ка!

Он прервался, указывая дрожащим пальцем на открытую шею Пелигии. На ее белой груди пылал один-единственный алый кулон. Шесть из семи камней отсутствовали.

7. Личный поединок

7. Личный поединок

Жюль де Гранден уставился на Эллсворта Беннетта, Эллсворт Беннетт уставился на Жюля де Грандена, и в глазах каждого полыхал ужас, безнадежность, обреченность.

– Что делать, mon Dieu, что делать? – бормотал маленький француз, и его голос звучал почти как вопль. – Друг мой, вы совершили то, что я сказал? – он внимательно посмотрел на Эллсворта.

– Сходить к священнику? – отозвался тот. – Да. Он дал нам своего рода маленький амулет – он называется иконкой. Смотрите, вот она. – Порывшись в складках платья жены, он достал изображение героя, сражавшегося с драконом, на красном шелковом шнурочке. – Предполагается, что это – Святой Георгий, – объяснил он. – И отец Димитрий уверил нас, что никакое зло не коснется ее, пока она его носит. Боже небесный, если ты есть! – глядите, как это сработало! – он истерично расхохотался и указал на ожерелье с единственным камнем, который, казалось, сардонически подмигивал нам в такт дыханию Пелигии.

– Non, non, – бормотал француз, – новый амулет бесполезен против древнего зла. Мы должны сражаться с ним чем-то таким же древним. Но чем, nom d’un canard, чем?.. Отнесите ее наверх, друг мой, – сказал он Беннетту с отчаяньем. – Отнесите наверх и положите на мою постель. Глядите за ней и молитесь, если помните молитвы; молитесь, как вы делали это на коленях у своей матери. Тем временем я… Grand Dieu, я сделаю все, что смогу!