Большие темные глаза девушки внезапно расширились, словно перед ними вспыхнул свет.

– Нет, нет! – почти закричала она.

– Мадам, – тон де Грандена был мягким, но голос неумолимым, – расскажите, пожалуйста, о том, о чем вы еще не говорили.

– Вы сочтете меня сумасшедшей!

– Мадам Кэндис, вы скажете мне? – снова мягкий, но властный тон.

– Я… я родилась в деревне, – пробормотала девушка, вздыхая между слогами, как бегун на исходе сил, или измученный пловец, сражающийся с прибоем. – Я родилась в деревне, и на следующий день после того, как ребенок исчез, я заметила кое-что внизу в дальнем конце нашего сада, чего я не видела с тех пор, как мы жили на ферме, и я ходила босиком по грунтовым дорогам.

Черты лица де Грандена резко заострились, словно предчувствие того, что она скажет, пришло к нему, но он упорствовал.

– Да? Вы увидели…

– Змея… след змеи, свежий и четкий, на мягкой земле на клумбе из роз… но не след какой-либо змеи, которую я когда-то видела… он был широкий, как след автомобильной шины!

– О? – голос маленького француза стал тише шепота, и в его маленьких голубых глазах мелькнуло быстрое понимание. – Вы думаете, возможно…

– Ради Бога, не говорите это! – закричала она. – Это ужасно, жить с этой мыслью; но если вы выразите это словами…

– Троубридж, друг мой, – резко прошептал де Гранден, – вон там ее дом. Помогите мне отнести ее туда. Она упала в обморок.

Молодой человек, на чьем лице сказались глубокие следы бессонных ночей и мучительных дней, вышел на наш дверной звонок.

– Стелла! – воскликнул он, увидев бледное лицо жены. Потом обратился к нам: – Я искал ее везде. Эта страшная беда… – он сделал паузу и всхлипнул. – Ее разум, вы знаете, господа…

– Гм, – уклончиво хмыкнул де Гранден, когда мы принесли ее на кушетку.

– Я ужасно беспокоюсь о тебе, дорогая, – сказал муж миссис Кэндис, как только ее лицо вновь начало розоветь. – Когда я не смог найти тебя в доме, я вышел на улицу, звал и звал, но…

– Я знаю, дорогой, – устало произнесла молодая жена. – Здесь было так жарко и душно, и я подумала, что немного погуляю, но это было слишком тяжело для меня, и эти добрые джентльмены привезли меня домой.

Молодой Кэндис с сомнением посмотрел на нас, как бы рассуждая, будет ли безопасно говорить перед нами; затем, внезапно решив, что нам следует доверять, он выпалил:

– У нас наконец есть новости, дорогая. Часть тайны проясняется. Ребенок жив, если этому можно верить – и у нас есть шанс найти его.