– Вы только отложили неизбежное, – объявила она, фатально пожав плечами. – Так или иначе, я убью себя, как только вы оставите меня в покое. Вы могли бы также избавить себя от неприятностей.

– Гм? – пробормотал француз. – Именно так, совершенно точно, мадемуазель, и поэтому мы постараемся не отказаться от вас. Nom d’un parapluie, разве мы убийцы? Мы не оставим вас наедине с вашей бедой. Скажите нам, где вы живете, и мы отвезем вас туда.

Она стояла перед нами с дрожащими ноздрями, вздымавшейся грудью, вспыхнувшими от гнева глазами. Уничижительная брань, казалось, была готова вырваться из ее губ. У нее было довольно красивое, породистое лицо; неестественно большие, темные глаза, кажущиеся еще большими из-за глубоких фиолетовых кругов под ними; смертельно-бледная кожа резко контрастировала с маленькими завитками темных волос, выбивающихся на щеки из-под полы широкой шляпы из итальянской соломки.

– Мадемуазель, – объявил де Гранден с поклоном, – вы прекрасны. У вас нет причин умирать. Поедемте с нами. Мы с доктором Троубриджем будем имеем честь сопровождать вас домой.

– Я миссис Кэндис, – просто ответила она, словно имя все объясняло.

– Мадам, – заверил ее де Гранден, формально поклонившись от пояса, как бы признавая знакомство, – это большая честь для нас. Я – Жюль де Гранден, а это – доктор Сэмюэл Троубридж. Окажите честь узнать…

– Но… но, – перебила девушка, не совсем веря, – вы имеете в виду, что не знаете, кто я?

– До недавнего времени нам было отказано в счастье быть знакомыми с вами, мадам, – ответил француз, снова поклонившись. – Теперь вы готовы сопровождать нас? – добавил он, поглядывая на машину.

Что-то вроде благодарности сверкнуло в глазах молодой женщины, когда она ответила:

– Я живу в Колледж-Гроув-парк. Вы можете отвезти меня туда, если хотите, но…

– Tiens, мадам, – прервал ее он, – но никаких «нет», пожалуйста.

Взяв ее за руку, он отвел ее к ожидавшей машине и помог сесть.

– Вы делаете это для меня, – прошептала наша пассажирка, когда я повернул на восток. – Я не думала, что есть кто-то, кто постарается не дать мне умереть.

Де Гранден бросил на нее быстрый взгляд.

– Почему? – спросил он с галльской прямотой.

– Потому что все, – все, кроме Айринга, – хотят видеть меня повешенной, а иногда и он смотрит на меня так странно. Я думаю, возможно, он тоже против меня!

– О? И почему это так? – спросил де Гранден.