Авраам, сын Авраама, поднял руки над головой, и по его знаку все упали на колени., Он начал молитву на незнакомом никому бессмысленном языке — не на языке мидиан, ни на каком-либо другом, существующем в мире. Иезавель считала, что те единственные, кто владел этой тарабарщиной, Пророк и апостолы, сами не могли ее понять.

Провинившаяся девушка, стоящая на коленях, слабо всхлипывала, иногда снова ее сотрясали рыдания. Мужчины же крепко держали наброшенную на нее сеть.

Внезапно Авраам, сын Авраама оборвал свою речь на непонятном языке и обратился к людям на их родном наречии.

— Эта отроковица согрешила, она должна понести кару! — закричал он.— Такова воля Иеговы. Он явил свою милость, она не будет сожжена на костре, а будет трижды погружена в воды озера, пока не смоет грехи. Давайте помолимся, чтобы наказание было не слишком мучительным для нее, пусть она умрет поскорее.

Он кивнул шестерым мужчинам, которые, казалось, хорошо усвоили свое дело.

Четверо из них схватили сеть и подняли ее, в то время как остальные держали концы длинных веревок, прикрепленных к ней.

Когда четверо начали раскачивать тело девушки, словно жуткий маятник, ее крики и мольбы о пощаде раздавались далеко над водами озера эхом ужаса, с которым смешивались крики и стоны тех, чьи нервы не выдерживали сцены. Люди падали на землю в приступах эпилепсии.

Туда-сюда, с убыстряющейся скоростью, раскачивали мужчины кричащую от ужаса жертву. Вдруг один из них упал, корчась со стонами, на камень, упустив легкое тело девушки. Она с воплем ударилась о камни. Тогда Иов подал сигнал другому занять место вышедшего из строя.

Никто не обратил внимания на тех, кто свалился в припадке минутой позже. Тело девушки снова раскачивалось над водами озера.

— Во имя Иеговы... Во имя Иеговы...— затянул Авраам, сын Авраама, в такт с раскачиванием жертвы.— Во имя Иеговы... Во имя его сына!

Потом последовала пауза, и снова тело девушки закачалось над водой.

— О святой Павел!

Это был сигнал. Четверо молодых людей отпустили веревки, и тело девушки погрузилось в темные воды озера. Раздался всплеск, крик затих. Воды сомкнулись над головой жертвы жестокого фанатизма! И только широкие круги, разошедшиеся по воде, да две веревки, тянущиеся из озерных глубин, напоминали о жертве безумного фанатизма. На несколько минут воцарилось тягостное молчание. Никаких звуков не раздавалось на берегу, кроме стонов и хрипов корчащихся жертв священной болезни мидиан.

Авраам, сын Авраама, обратился к шести экзекуторам, которые немедленно схватились за веревки и вытащили девушку на поверхность воды, дрожащую и задыхающуюся.