Отдохнув от напряжения, Смит вновь приступил к исследованию, прервавшемуся так грубо. Он получал огромное удовольствие, делая все новые открытия, забыв обо всем на свете. Голод, напряжение погони, безопасность — это больше не значило для него ничего. Он все дальше двигался по загадочной тропе приключений.

Вскоре дно ущелья пошло вниз под углом, что Делало продвижение затруднительным, и в то же время расщелина сужалась, подтверждая мысль о том, что где-то здесь она и закончится. Смиту с трудом удалось протиснуться вперед меж стенами расщелины, когда неожиданно свет перестал проникать внутрь, и все вокруг погрузилось во тьму.

Взглянув вверх, чтобы найти объяснение явлению, Лафайет обнаружил, что стены расщелины почти соединились, оставляя только небольшую, еле видимую полоску света, а дальше не было и ее.

Продвижение затруднялось еще и из-за крутизны дна. Но вот идти стало немного легче, он уже не чувствовал под ногами разбросанных повсюду камней. Почти полная темнота окутала Смита, и он шел вслепую по ущелью куда-то в неизвестность.

Он совершенно забыл о своей безопасности, не думая о том, что каждую минуту может свалиться в пропасть. К счастью, ничего такого не случилось. И вот за поворотом блеснул свет. Небольшое пятно дневного света. Когда он подошел к тому месту, откуда свет лился, Смит понял, что это конец его поисков, идти дальше было некуда.

Встав на четвереньки, он попытался протиснуться сквозь отверстие, которое оказалось достаточно широким для его тела. Минутой позднее Смит стоял, изумленный открывшимся перед ним пейзажом.

Он находился у основания плоскогорья, откуда открывался вид на долину, в которой наметанный глаз геолога сразу признал кратер давно потухшего вулкана. Внизу раскинулась местность, покрытая деревьями, время от времени глазу встречались торчащие из зарослей обломки скал, а в центре золотилось, сверкая под солнечными лучами,, идеально круглое озеро..

Лафайет Смит пришел к выводу, что душевный подъем, вызванный открытием, есть лучшая награда исследователю. Он думал об истории этой затерянной долины, которую, возможно, не видел ни один белый человек.

К несчастью, ход его мыслей был грубо прерван двумя другими мыслями. Одна была о лагере, в котором о нем уже наверняка беспокоятся, и, видимо, начали поиски, а другая — о льве, который, может быть, тоже высматривает его. .Последнее напомнило Смиту, что он стоит прямо у входа в расщелину, в том месте, откуда, вероятно, лев туда вошел, и подбросило мысль о том, что он смог бы перейти на противоположную сторону кратера.