— Я — Яд-бен-ото! — рявкнул он.— Это существо не мой сын! Он умрет на алтаре от руки бога, которого он посмел оскорбить. Это будет уроком всем богохульникам, называвшим его сыном бога. Уберите его с моих глаз долой! Когда солнце будет в зените, пусть люди соберутся во дворе храма. Они увидят гнев божественной руки! — и он протянул руку, показывая ладонь.

Жрецы, притащившие сюда Тарзана, поволокли его назад, а немец снова обратился к осаждавшим ворота воинам.

— Бросайте оружие, воины Я-дона! — заорал он.— Иначе я поражу вас молниями. Те, кто сделает так, как я велю, получат прощение. Бросайте оружие!

Воины Я-дона в нерешительности переминались с ноги на ногу. Они не знали, как поступить, и вопросительно глядели на своего вождя. Я-дон с грозным криком бросился вперед и встал перед своим отрядом.

— Пусть трусы и предатели бросают оружие и идут во дворец. Но никогда Я-дон и преданные ему воины не склонятся перед Jly-доном и лже-богом! Принимайте же решение!

И только лишь несколько человек бросили оружие и нетвердой походкой пошли во дворец, но преданное и стойкое войско осталось верно своему вождю.

Снова началась битва, но никто не мог победить в ней. Уже близился полдень, а Та-дена по-прежнему не было. Отважно сражались воины Я-дона, но их было мало, и поддержка все не появлялась. Битва шла на убыль. Увы, вскоре Я-дону и его воинам пришлось сдаться. Их взяли в плен.

И вот старый Я-дон пленником стоял перед Лу доном.

— Отведите его во двор храма,— приказал воинам верховный жрец.— Пусть он увидит смерть своего сообщника. Может быть, Яд-бен-ото приговорит и его к смерти.

В храме и возле него, во дворе, было полно народа. Посредине двора стоял Тарзан, связанный по рукам и ногам, рядом с ним его подруга. Звуки битвы уже не доносились сюда, и Тарзан понял, что бой окончен. И тут во двор привели связанного Я-дона. Тарзан повернулся к Джейн и кивком показал на старого вождя.

— Это, похоже, конец,— сказал он ей.— Последняя надежда была на Я-дона.

— Меня утешает, что мы все-таки нашли друг друга,— горько улыбаясь, ответила Джейн,— и наши последние дни мы провели вместе. Джон, мой любимый. Я только молю Бога о том, чтобы после твоей казни они убили и меня.

Тарзан ничего не ответил ей на это, потому что в глубине души опасался того же, что и Джейн. Человек-обезьяна натянул мускулами путы, но они были крепки, разорвать их было невозможно. Жрец заметил это движение и ударил Тарзана наотмашь по лицу.

— Грязная скотина! — закричала Джейн.

— Меня и раньше били так,— улыбаясь, сказал Тарзан.— И всегда тот, кто бил, умирал!