Распорядитель отвел их к ложе Сублатуса и, надрывая связки, завопил так, чтобы его слышал весь Колизей:

— Эти двое по велению цезаря будут биться голыми руками. Кто останется в живых, тот будет объявлен победителем. Но ворота тюрьмы для победителя не откроются. Поэтому, если тот или иной противник не хочет драки, он может покинуть арену, отдав тем самым победу другому.

Толпа, запрудившая Колизей, бешено засвистела. Черни надоели пустяковые схватки, не опасные для участников. Оно жаждала крови. Никому не было интересно наблюдать, как ослабевший противник спасается бегством.

В адрес благородного патриция, распорядителя игр, полетели оскорбления, а на голову посыпались огрызки фруктов и прочий мусор. Так зрители выражали свое недовольство. Толпа ревом подбадривала Тарзана и низколобого убийцу, пытаясь стравить их в смертельной схватке.

По сигналу к началу битвы Тарзан внимательно оглядел своего противника. Это была мощная туповатая скотина. Глубоко посаженные глазки убийцы горели злобным огоньком. На груди и плечах перекатывались мощные шары мускулов. Тарзан подумал, что такой малый привык выходить из любых стычек победителем.

Ростом он был пониже Тарзана, темнокожий. Оттого, что его плоть была чересчур мощной, он производил впечатление урода — слишком маленькой казалась голова с низко скошенным лбом. Толстенные узловатые ноги как бы вросли в песок арены. Силач буравил Тарзана злобным взглядом маленьких глаз, ища у соперника уязвимое место.

— Вот дверь, варвар,— прокаркал он хриплым голосом,— беги, пока жив!

Толпа шумно приветствовала высказывание убийцы. Раздался одобрительный свист. Кряжистый силач, хоть и был преступником, явно пользовался поддержкой горожан.

— Я тебя сейчас на куски порву,— заорал убийца, и толпа вновь радостно загоготала.

— Посмотрю, как ты это сделаешь. Приступай,— невозмутимо сказал Тарзан.

— Я предупреждал — беги,— крикнул еще раз убийца и, нагнув по-бычьи голову, двинулся на штурм.

Тарзан выждал положенное и, когда убийца уже протянул свои лапы, неожиданно отпрыгнул, как это умел он один, в сторону.

Дальнейшее произошло так быстро, что на трибунах ничего не успели понять. Убийца распростерся на песке, а Тарзан стоял над ним со спокойным лицом, скрестив руки на груди. Дыхание его было ровным, а лицо даже не раскраснелось.

Восхищенная толпа заревела в тысячу глоток. Многие вскочили на скамьи, силясь разглядеть, жив ли убийца.

Чернь подпрыгивала, бесновалась, опустив большие пальцы вытянутых рук вниз.

— Убей! Убей! — раздавались дикие крики. Но Тарзан просто спокойно дождался, пока убийца придет в себя. Тот с трудом поднялся на песок арены, тряся головой, дабы прояснить мозги. Его налитые кровью глаза остановились на Тарзане. Силач издал яростный вопль и бросился в атаку, но снова мощным рывком был отброшен в сторону. Убийца ткнулся носом в песок и затих.