Меж двумя рядами воинов двигались по коридору уцелевшие патриции. У мужчин были окровавленные лица, а одежда свисала клочьями, женщины были растрепаны, на их побледневших лицах ясно читался перенесенный ужас. Дети, всхлипывая, жались к матерям.

Впереди шествовал Деон Сплендидус. Далекта, увидев отца, вскрикнула с облегчением и радостью. Она бегом бросилась к нему навстречу, прижалась к его груди и расплакалась от пережитого волнения.

Тарзан просиял, увидев старого сенатора. Он поднялся с трона и протянул Деону Сплендидусу руку для пожатия.

— Цезарь мертв,— сказал Тарзан.— Но кто-то должен облачиться в пурпурную мантию.

Один из гладиаторов закричал, потрясая копьем:

— Да здравствует Тарзан! Да здравствует наш новый цезарь!

Толпа сразу же: подхватила этот крик. Тарзан, улыбнувшись, покачал головой. Он поднял руку, требуя внимания. Крики смолкли.

— Нет,— сказал Тарзан.— Я не смогу быть вашим императором. Есть человек, которому я с удовольствием вручу багряную мантию и императорский жезл, при условии, что он сдержит обещание, данное мною варварам окрестных деревень. Он повернулся к старому сенатору, стоящему рядом с троном.— Деон Сплендидус! Обещаешь, что варвары, населяющие деревни империи, будут пользоваться всеми правами и свободами римских граждан?

Старик величаво кивнул в знак согласия.

— Обещаешь, что юноши и девушки с черным цветом кожи не будут больше обращаться в рабство, а воины из деревень не станут умирать в боях на арене для забавы городской черни?

— Обещаю,— последовал ответ.

— Тогда прими пурпурную мантию и золотой жезл и займи место на троне, которое тебе отныне будет принадлежать по праву. Будь справедливым и великодушным цезарем, и имя твое прославят в веках благодарные подданные.

Деон Сплендидус, склонив седую голову, торжественно принял из рук Тарзана знаки императорского величия.

 Глава 21 СМЕРТЬ ТИРАНА

 Глава 21

СМЕРТЬ ТИРАНА

Ежегодный триумф Валидуса Августа, императора Востока выглядел намного беднее по сравнению с аналогичными празднествами в честь Сублатуса во враждебном Кастра Сангвинариусе, хотя божественный цезарь Валидус был весьма рад, что прикованный к его колеснице варвар придает церемонии некую пышность, соответствующую важности момента. Эта мысль наполняла тщеславную душу императора крошечной империи ликованием.

Эрих фон Харбен посмеивался в душе над непомерными притязаниями на величие злополучного императора. Смеялся бы он и сейчас, если бы не серьезность положения, в котором он очутился. Эрих мерил длинными ногами пыльные версты дороги и под скрип огромных деревянных колес размышлял о тирании.