Это было вовсе не то, чего ожидал незадачливый сын Теберикса. Он лихорадочно принялся искать выход из создавшегося положения. Раб подумал, что малый ленив и глуп — так медленно доходит до него смысл сказанного.

— Иди же,— подтолкнул его раб к дверям.— Тебе пора.

Он уже взялся рукой за щеколду и хотел распахнуть двери перед юношей, как тот окликнул его:

— Погоди! Это еще не все,— юноша перешел на шепот.— У меня есть записка. Я должен ее отдать твоей госпоже. Никому нельзя говорить об этом. Ткани — только предлог.

— Какая записка? Кто написал ее? Давай сюда,— сказал раб подозрительно.

— Никак нельзя. Нужно отдать в собственные руки твоей госпоже. Ты знаешь, сегодня из Колизея сбежали заключенные,— юноша испуганно озирался по сторонам.

Раб заколебался.

— Позови госпожу,— настаивал юноша.— Скажи ей, пусть спустится в сад. Будет лучше, если она выйдет незамеченной, не хотелось бы, чтобы кто-нибудь из домашних застиг нас.

Раб недоверчиво покачал головой.

— Я передам ей твою просьбу,— проговорил он.— Она знает, что ее брат, Маллиус Лепус, и варвар фон Харбен убежали из Колизея. Наверное, записка от них.

Раб снова поднялся по ступенькам и скрылся в глубине дома.

Наглец Теберикс-младший ухмыльнулся. Он недостаточно осведомлен был о личной жизни Фавании и радовался, что попал в точку. Преступники не знали, от кого могла бы получить весточку прекрасная патрицианка. Словоохотливый раб помог разыгрывать спектакль и дальше, если понадобится.

Прошло немного времени. Послышались легкие шаги, кто-то торопливо сбегал по ступенькам в сад. На пороге возникла Фавания.

— Скажи мне скорее,— щеки девушки пылали румянцем,— ты принес весточку от них?

Сын Теберикса приложил палец к губам, советуя быть осторожнее.

— Никто не должен знать об этом, госпожа,— прошептал негодяй.— Только твоим ушам предназначаются слова, которые мне велено передать. Отправь раба в дом.

— Можешь идти,— кивнула Фавания рабу.

Тот, ворча что-то себе под нос, медленно исчез за дверью. Он был рад отправиться куда подальше и не участвовать в опасном деле. Рабу не хотелось нести ответственность за поступки госпожи, и он плотно притворил за собой дверь, удаляясь решительно с места действия, как обычно поступают рабы, когда становятся не нужны хозяевам.

— Где записка,— настаивала Фавания.

— Здесь,— юноша похлопал себя по груди.— Идем, госпожа, тебя ждут.