— Ты не учитываешь, что по ночам на улицах города дежурят патрули. А в такое время, как сейчас, когда убит цезарь и на престол вступил ненавистный народу Сульфус Фупус, дозор наверняка усилен,— доказывал другу Эрих фон Харбен.

— Да ну,— не сдавался Маллиус Лепус.— Патрули редко дежурят на пустынном бульваре в патрицианских кварталах. Ночью мы спокойно проберемся в дом дядюшки Септимуса. Там нас покормят и спрячут хорошенько.

— Может, это и неразумно — покидать такое уютное убежище,— сказал Эрих фон Харбен,— но ожидание наводит на меня тоску, тем более что я просто умираю от голода и жажды. Кроме того, мне не дает покоя судьба Фавании. Теперь, когда волею случая Фупус стал императором, ее ждет масса неприятностей.

— Но не сегодняшней ночью, друг мой,— возразил Лепус.— Фупус наверняка занят массой дел. Похороны Валидуса Августа, поимка беглецов, собственная коронация, приведение к присяге легионеров, да мало ли что еще. Ему придется обождать с женитьбой. Я гарантирую Фавании пару свободных дней.

Пока они так беседовали, на Каструм Маре опускался вечер. Юноша-вор, обремененный тяжелым свертком, постучался в дверь дома Септимуса Фавания. В тени садовых деревьев уже притаились темные тени. Раб с лампой в руке вышел к двери и, приоткрыв ее слегка, через внутреннюю решетку осведомился, кто пришел и зачем.

— Я сын Теберикса-лавочника,— сказал юноша.— Принес образцы новых тканей для хозяйской дочки. Скажи, пусть спустится в сад посмотреть.

Раб колебался:

— Госпоже сейчас не до покупок...

— Но ты помнишь меня,— настаивал юноша.— Я уже приходил в ваш дом, и прекрасная Фавания всегда что-нибудь покупала.

Раб поднял лампу и внимательно вгляделся в лицо юноши.

— Да,— ответил он.— Я тебя помню. Пойду, спрошу молодую хозяйку, захочет ли она посмотреть твой товар. Подожди.

— В этом свертке очень дорогие ткани,— сказал юноша.— А на дворе темнеет. На меня могут напасть воры. Ты не слышал, они сегодня сбежали из тюрьмы. Пусти меня лучше в сад. Там я и мой товар будем в безопасности.

— Хорошо,— согласился раб.— Идем.

Он отворил дверь, и юноша проскользнул за ним в прихожую, а затем в сад.

Когда раб ушел наверх звать госпожу, юноша откинул засов от наружной калитки, оставив ее просто прикрытой.

Темные фигуры зашевелились за стволами деревьев. Юноша предостерегающе поднял руку — тени затаились.

Возвратился раб.

— Дочь Септимуса Фавания не припоминает, чтобы она заказывала товар в лавке Теберикса. Госпожа велела передать, что ей сегодня не хочется рассматривать ткани. Уноси обратно свой сверток и передай отцу, что если госпожа захочет сделать покупку, она сама навестит его лавку.