Дверь снова тихонько скрипнула.

— Заходите, братцы,— раздался все тот же грубый голос.— Тащите ее сюда. Она жива? Я не слышу дыхания.

— Убери кляп у нее изо рта.

— Да она начнет кричать и звать на помощь. Живо солдаты сбегутся.

— Мы сможем заставить ее молчать. А мертвая она нам и даром не нужна.

— Ну ладно, вытаскивай кляп.

Послышалась какая-то возня. Снова грубый голос сказал, обращаясь к кому-то:

— Слушай, ты! Мы вытащим кляп у тебя изо рта, но горе тебе, если вздумаешь кричать.

— Я не закричу,— раздался женский голос.

Фон Харбен вздрогнул от неожиданности. Голос показался ему знакомым, но это было слишком невероятно.

Мужчина заговорил снова:

— Если будешь вести себя хорошо, а цезарь пришлет выкуп, мы не сделаем тебе ничего плохого.

— А если он его не пришлет?

— Тогда, может быть, твой отец Септимус согласится заплатить за жизнь любимой дочери ту сумму, которую мы потребуем. У твоего папаши денежки водятся.

— О небо,— прошептал Эрих фон Харбен.— Ты слышишь, Лепус?

— Слышу,— прошептал патриций.

— Тогда вперед! — скомандовал фон Харбен.— Габула, и ты с нами! Там внизу — Фавания.

Отбросив всякую осторожность, Эрих ринулся вниз и с шумом спрыгнул с антресолей, за ним последовали Лепус и Габула.

— Фавания! — вскричал Эрих.— Это мы! Где ты?

— Я здесь! — зазвенел девичий голос.