Веселые проводы, говорят, устроили ему в альплагере. Участников было маловато, инструкторский состав, еще асы некоторые, решившие задержаться в надежде какое внеплановое восхождение урвать по случаю наконец-то установившейся погоды и избавления от Михаила Михайловича, зато шуму предостаточно. Проводы с речами, долгим застольем и торжественным выносом под пение несколько фривольных песенок Михаила Михайловича в его начальническом кресле за пределы альплагеря.

Ну да, альпинисты, он давно убедился, народ пустейший, им бы только хохмить, то есть, «значить», разыгрывать друг друга, а то и приличных людей заодно. Что с них взять, ни благодарности настоящей, ни почтения. Плюнуть да растереть.

Павел Ревмирович, несмотря на дружеские, смею надеяться, отношения наши, остается для меня фигурой нераскрытой, таящей массу неожиданного. Жизнь его по-настоящему только начинается. О планах он предпочитает помалкивать, и то сказать, не всегда они зависят от нас самих, многое, и даже очень, частенько упирается в обстоятельства, ни с какой стороны нам не подвластные. Делом, надо отдать ему должное, увлечен всерьез. Всякую новую статью непременно обсуждает со Светланой Максимовной, доказывает, спорит, отстаивает с рьяной страстью свои обличения, доходя, случается, до прямой ссоры. Потом, внутренне с чем-то согласившись, уступает. Характер его, бесспорно, меняется не в лучшую сторону. Реже и реже выпадают минуты беспечной, беспечальной болтовни, которой так отличался в те, сравнительно недавние, дорогие ему самому времена.

О его отношениях со Светланой Максимовной ничего существенного сказать не могу. Как мне самому кажется, отношения эти сложны и не становятся проще.

К моему, намерению изложить пережитое им и его товарищами в виде небольшой повести, как представлялось поначалу, отнесся довольно прохладно, хотя тотчас заявил, что сам писать на эту тему не намерен. Слишком все живо для него, слишком многое вызвала гибель Сергея. Писать о Сергее — нет. Когда-нибудь в будущем, может, и сумеет увидеть спокойным, незамутненным взглядом…

К счастью, немало любопытных подробностей мне удалось выведать у других лиц, близко знавших участников группы и так или иначе бывших в курсе их дел и забот.

О Фросе известно, что она уехала в Москву. Очень волновалась перед отъездом, напасла и наготовила (она отличная кулинарка) массу всевозможных кавказских лакомств. Как у нее с Жорой разовьется дальше, не берусь судить.

Воронов погрузился в работу, почти ни с кем не видится, мало-помалу становясь тем, что называют убежденный холостяк. С лауреатством ему повезло. Американцы повторили исследование, которое он провел совместно с покойной своей аспиранткой, опубликовали результаты. Далее, как говорят в ученом мире, задача свелась к тривиальной.