Арабы, опьянённые победой, погнались за нормандскими рыцарями, и наткнулись на укреплённые заострёнными кольями и плетнями позиции пехоты.

Пешие воины встретили врага ударами копий, стрелами, метали дротики и топоры.

Но две сотни пеших воинов не могли сдержать всё войско арабов, и по новому сигналу, поданному Рожером, они начали отступать к Черами.

Арабы и берберы громкими криками возвеличивали Аллаха. Видя перед собой распахнутые ворота города, они единым напором, толкаясь, сбивая друг друга, давя упавших копытами, устремились в город.

Но тут их ждал сюрприз!

Все узкие улочки Черами были перегорожены баррикадами и завалами, каждый дом укреплён и превращён в маленький замок, и оттуда, из-за завалов и из домов, на них обрушились удары мечей и копий.

Сотня лучников и сотня пращников, под командованием Гвилима Спайка, с большим запасом стрел и камней, стояла на городской стене. Все лестницы, ведущие к ним на стену, были перегорожены брёвнами, чтобы не поднялся к ним враг, и оттуда, они обрушили на врагов свои смертносные подарки.

И буквально в один миг, всё поле перед воротами, вся маленькая и узенькая улочка, оказалась завалена трупами арабов, берберов, лошадей и верблюдов.

В панике вражеская конница, бросилась прочь из города.

Нормандцы зашлись в восторженном крике, но ещё рано было ликовать. К городу, сотрясая землю громким топотом тысяч ног, приближалась арабская пехота.

Глава седьмая

Глава седьмая

Одо Бриан, не мог забыть, как его, раненного и обессиленного, Рожер толкнул в Тройне так, что он упал. И дал себе зарок, что как только окончательно затянутся его раны и он наберётся сил, уйти от Рожера, разорвав свою вассальную клятву. Будучи честным, он сказал об этом графу, и тот, словно не чувствуя за собой никакой вины, просто кивнул головой, соглашаясь.

Но при вторжении берберов из Африки, накануне большой битвы, Одо не мог покинуть войско Рожера, боясь, что потом, все встречные, будут упрекать его за трусость.

И сейчас, прислушиваясь к топоту приближающихся врагов, Одо вытирал с меча кровь, с беспокойством ощупывая зазубрину, появившуюся на клинке от удара об камень.

Он потерял своего коня в Тройне, нового приобрести у него не было средств, и стоя за завалом на улице Черами, Одо посмотрел на глупо улыбающееся лицо Таннера из Хольма.

– Чего лыбишься?

– Да, так… Гы, гы, гы. Славный сегодня денёк, чтобы умереть, сражаясь. Смотри, какое небо ясное… Голубое, голубое, и на нём, ни облачка, ни тучки. У нас на севере не бывает такого неба… Я ещё, никогда такого не видел…

Одо ничего не сказал на откровения друга, смотря, как Гвилим Спайк поднял руку, лучники и пращники приготовились к бою, и на врага обрушился первый удар стрел и камней.