С обеих сторон погибло более 10 тысяч человек. Ещё несколько тысяч было раненных и изувеченных. И не напрасно, даже сейчас, спустя 950 лет, поле давней битвы под Гастингсом называют – побоище…

Глава двенадцатая

Глава двенадцатая

Одна единственная битва под Гастингсом стала переломной. У англосаксов больше не было армии, король и оба брата его погибли, и Вильгельм решил сразу идти на Лондон, который был ключом ко всей Англии.

В самом Лондоне, празднества и ликование по случаю победы над норвежскими викингами, тревожное ожидание, когда на побережье высадились нормандцы, и когда король Гарольд пошёл им навстречу, сменилось паникой, ужасом, страхом, отчаянием, горем и бедствием для тысяч семей, потерявших под Гастингсом родных и близких. Но надо было что-то решать и делать, и витенагемот, суетно и спешно, в обход малолетних сыновей покойного Гарольда, провозгласил новым королём Англии пятнадцатилетнего Эдгара Этелинга (единственный сын Эдуарда Изгнанника), последнего представителя старой Уэссекской династии, надеясь, что его избрание, позволит собрать в единый кулак своенравную, англо-саксо-датскую знать для отпора нормандцам.

Но как? Армии не было. Попробовали было собрать ополчение в самом Лондоне, но все эти шерстобиты, торговцы, пекари, гончары, грузчики и портные, всегда само громко кричащие, сейчас не выказывали особой охоты идти в войско, и подставлять свои тела и головы под мечи и копья нормандцев.

А Вильгельм, потерявших много воинов под Гастингсом, с остатками своей армии, хитро, опытно и осторожно, словно волк, обкладывал Лондон со всех сторон, окружая.

19 октября, без сопротивления, были взяты Дувр и Кентербери. Затем старая столица Англии – Винчестер, где королева Эдита, вдова Эдуарда Исповедника и сестра Гарольда II, публично признала притязания Вильгельма на корону Англии. Был, за малейшее сопротивление, дотла сожжён Саутворк, разорёны Гемпшир и Беркшир. Форсировав Темзу у Уолингфорда, нормандцы взяли Беркамстед, обойдя Лондон с севера, и таким образом, замкнув кольцо окружения.

– Я заморю их голодом, если эти козлы вонючие, будут противиться мне! – громко, так чтобы его слова дошли до Лондона, говорил Вильгельм в кругу своих приближённых.

И пока в Лондоне, остатки сопротивления решали, что и как делать, крысы уже начали бежать с тонущего корабля. Уже в Уолингфорде к Вильгельму прибыл архиепископ Кентерберийский Стиганд, до этого, громко и ревностно, на словах, поддерживающий старые традиции англосаксонсого государства против нормандцев.

А в Беркамстед, с повинной головой, пришли архиепископ Элдред Йоркский, сам Эдгар Этелинг, и северные эрлы – Моркар и Эдвин, а за ними, потянулись и все главные люди Лондона.