Бьёрн, шепча молитву, выученную в монастыре, осеняя себя крёстным знамением, не останавливаясь, старался скорее пройти это страшное место.

Странно, но в битве, когда в любой миг его могла поразить смерть, или настигнуть страшное увечье, ему казалось безопаснее, чем здесь, шагая среди этих тысяч тел.

И добравшись до врага, с криком:

– С нами Бог! – Бьёрн обрушил на них свои мощные удары.

Глава одиннадцатая

Глава одиннадцатая

Опираясь на копьё, смертельно уставший, к Бьёрну подошёл Одо.

– Бьёрн! Бьёрн! Ты слышишь, сигнал к отходу! Все отходят! Надо уходить! Ты слышишь?!

Бьёрн только что свалил очередного врага, и упёрся ногой ему в грудь, чтобы вытащить застрявший в черепе топор. Он оглянулся, долгим и тяжёлым взглядом посмотрел на Одо, затем на скативающихся с холма оступающих нормандцев, и тряхнув головой, сказал:

– Нет! Я остаюсь!

Одо знал о желании Бьёрна умереть, и тоже посмотрев на брата, сказал:

– Тогда я остаюсь с тобой!

– Нет! Одо, нет! Уходи! Уходи! Ты должен жить!

– Да пошёл ты! – и Одо ударом копья встретил подбежавшего к ним англосакса.

– Дурак! Мальчишка! Уходи! Ты должен жить!

Но Одо, подставив свой щит прикрыл Бьёрна от удара врага, и толчком своего копья, поразил того в пах.

– Ха! – выдохнул он. – Будем веселиться вместе, Бьёрн!

Бьёрн, по мимо воли, улыбнулся, хотя ему хотелось закричать, завыть, заскрипеть зубами, скинуть Одо с холма, отправить в отступлении вслед за всеми, но он улыбнулся.

– Чёртов дурак! Ты должен жить! Ты ещё слишком молод, чтобы умирать! Давай, идём, отходим!

И перебросив щит за спину, он топором развалил набегавшего врага, а затем, ударом кулака, не убил, а просто оглушил, мальчишку-фирдмана.