Глава девятая

Глава девятая

Солнце стояло в зените, но битва, которая началась ещё ранним утром, не затихала не на миг. Уже тысячи воинов полегли с обеих сторон, уже холм у Гастингса пропитался кровью, уже слеталось на поживу вороньё, а она и не думала затихать.

Ужасные, датские топоры хускаралов, прорубали рыцаря и его коня одним ударом. Стоило хоть где-то нормандцам взобраться на холм, как англосаксы тут же атаковали, сбрасывая их вниз. Увяз, перед заострёнными кольями, правый фланг, топчясь на месте, под градом стрел, метательных дротиков и топоров, да и просто камней.

Вильгельм, видя, что его нормандцы начинают отступать, крепко выругавшись, затем прошептав молитву Пресвятой Богородице, тронув на шее ладанку со святыми мощами, послал своего коня (подарок Готье Жиффара, приведённый им из Сантьяго-де-Компостелы) в галоп, желая навести порядок в своём войске.

Вражеская стрела, прилетевшая издалека, поразила короля Англии Гарольда в глаз. Вскрикнув, Гарольд начал валиться с коня, но слуги вовремя успели подхватить его. Тяжело раненого, стонавшего сквозь зубы Гарольда, бережно положили на траву.

– Он жив! Жив! Король только ранен! – прокричал встревоженным воинам Эльвиг, аббат Винчестера, дядя Гарольда.

Годрик, шериф Файфелда, и Эльфрик, тэн из Хантингдоншира, быстро побежали по рядам, криками подбадривая воинов.

– Король жив! Гарольд, жив!

Леофрик, аббат Питерборо, и Брем, лекарь короля, склонились над телом Гарольда.

– Надо унести его, рана очень опасная.

– Я бы даже сказал, смертельная…

– Нет! – нашёл в себе силы прокричать Гарольд. – Нет! Ни какого отступления! К чёрту! Выдерните эту проклятую стрелу, и перевяжите рану. Быстрее!

Когда остальные держали короля, крепко прижав его тело к земле, Брем, морщясь и натужась, вытащил стрелу, а с ней и остатки его глаза. Гарольд дико закричал, и на миг, потерял сознание. Вода, вылитая ему на лоб и на грудь, привела его в чувство.

– Поднимите меня… Я хочу видеть всё… Всё… Своим одним глазом… – и печальная улыбка тронула губы Гарольд.

Трясясь от ужаса, от только что увиденного, к Гарольду подошёл его племянник Гаркон.

– Что? – спросил Гарольд, увидев его печальное и побледневшее от страха лицо.

– Ваш брат… Мой отец… Он погиб…

Гарольд пошатнулся, и застонал, теперь уже от душевной боли. Младший его брат, Леофвин, погиб ещё утром. Теперь вот, не стало и Гирта… А в битве у Стамфордского моста, от меча англосакса, пал Тостиг… Может действительно страшный рок, ужасное проклятие обрушилось на его род и семью, из-за того, что он нарушил клятву, данную Вильгельму? «Нет, к чёрту! К дьяволу в пекло, надо гнать подобные мысли! С Божьей помощью, мы победим! У меня ещё есть сыновья… Есть кому оставить трон Англии… А Вильгельма, в адское пекло! На дно морское!».