решил этой же ночью уничтожить эскадрон капитана

Бальбоа. Слишком уж долго этот проклятый гачупин126 разоряет и грабит провинцию! Пора положить этому конец! Я получил приказ конгресса покончить с ним немедля.

Отступление невозможно, нужно действовать любым способом.

– Это очень трудно.

– Не так трудно, как вы полагаете. Мною приняты все меры, но для выполнения моего плана я нуждаюсь в вашей помощи.

– Она вам обеспечена безоговорочно, но что нужно делать? – ответил с некоторым сомнением алькальд.

– Почти ничего. Сегодня вечером все тамариндос, очевидно, будут пьяны. Что может быть легче, чем захватить их лошадей и оружие?

– Я не согласен с вами. Да, многие будут пьяны, это верно, но найдутся среди них и другие солдаты – вооруженные и хорошо дисциплинированные, и они, под командой офицеров, легко возьмут верх над нашими бедными индейцами.

126 Гачупин – презрительное прозвище, которое индейцы дали мексиканцам.

– Вот об этом я и хотел поговорить, дон Рамон. Скажите, все ли заставы в деревне закрыты?

– Все. Более того, они охраняются сильными отрядами испанцев.

– Однако мне помнится, что существует ров, через который можно проникнуть в деревню, не будучи замеченным.

– Это верно.

– И он не охраняется?

– Конечно! Испанцы не знают о нем.

– В таком случае поставьте в этом месте верного человека, и ровно в десять часов вечера отряд из ста пятидесяти всадников, во главе которого будем я и дон Педро Морено, проникнет через этот ров и окажет вам помощь.

– Значит, ваша квадрилья действительно находится в окрестностях деревни?

– Конечно. Лучшая дипломатия – это правда. Поэтому я сказал капитану Бальбоа именно правду. Только не он захватит врасплох нас, а мы его!

– Ах! Хвала богу! – вскричал алькальд. – Это будет великолепно!